Сделка - Лисса Джонс Страница 62

Не нахожу остроумного ответа и в этот раз ограничиваюсь простым «да». В конце концов, он же сюда явился не колкостями обмениваться, а меня немного занесло. Хотя, похоже, заставать меня в неловкие моменты – его дурацкое хобби.

– Не хочешь спуститься с небес на землю? – Все еще стоя у двери, Виктор чуть наклоняет голову вбок. – И я не про настроение, а про то, что… – Машет рукой, указывая на лестницу. – Где ты вообще взяла стремянку?

– Александр дал из другой подсобки. И по-моему, лестница хорошая и надежная. Не шатается, не скрипит.

Пока осторожно слезаю, Виктор молчит и, кажется, даже выдыхает чуть громче обычного, когда мои ноги касаются пола.

Да не собиралась я тут летать, честно.

– Твой трудовой готов, но перед тем, как пойдешь в кадры, хочу обсудить несколько моментов с нашими договоренностями. И еще хочу знать, что здесь происходит? – Бестужев отходит от двери, быстро сокращая между нами расстояние до метра, а голос больше не звучит весело.

Ой-ёй. Держись, Никольская. Моргай.

Проскальзывает мысль, что все это время он оставался у двери, только чтобы не напугать и не спровоцировать падение, но я не уверена, что снова не строю воздушные замки. Да и это странно – думать именно о нем в таком ключе. Еще и после произошедшего.

А может, я в очередной раз пытаюсь подогнать свои мысли и чувства под шаблон «хорошо-плохо».

– Подсобка куда-то переезжает? Ты таскаешь это все одна? – И вот тут, в метре, ему стоило остановиться, но еще два шага сокращают расстояние до полуметра. Так, что я замечаю в серых глазах темнеющее напряжение. Он смотрит на мою левую скулу.

– Что это?

Остановившись ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, негромким хрипловатым голосом спрашивает ещё раз, только теперь глядя не на синяк, а в глаза. Словно ищет ответ на невысказанный вопрос.

– Что это, Василиса? В субботу этого не было.

– Не вписалась в металл у полки, когда доставала коробку с тарелками. – Собственный голос стал ниже и резонирует где-то в груди.

Коснувшись пальцами скулы, чувствую, что кроме синяка есть небольшая припухлость. Но вместо болезненного саднящего чувства ощущаю приятное щекочущее тепло, рождающееся в груди от плохо скрытой тревоги, плещущейся в стальных радужках и звенящей в коротком вопросе «Что это?».

– В металл, значит. – Еще один небольшой шаг вперед сокращает пространство до сантиметров, между которыми всегда искрит то напряжение, что родилось еще при первой встрече. И сейчас это повторяется снова. В маленьком помещении становится душно, а бархатный голос медленно обволакивает сознание.

– Болит?

– Что ты?.. – «…делаешь» даже мысленно не удастся закончить.

Потому что мысли обрываются.

Исчезают, растворяются во взгляде самого неба, нашедшего пристанище в его глазах. В невесомом прикосновении пальцев к моей щеке. И это касание так резко контрастирует со всеми касаниями, что были до этого в моей жизни.

Он аккуратно подушечками пальцев дотрагивается границы ушиба, а у меня желудок переворачивается и со свистом летит куда-то к ногам.

На кончике языка тает аромат пьянящего тяжелого парфюма. Сладко-наркотического, наполняющего собой воздух в каждом квадратном сантиметре сжавшейся до невозможного подсобки.

На щеке пылает и покалывает разрядами тока самое воздушное прикосновение в жизни. Костяшками пальцев Виктор легко гладит по воспаленной, приобретающей зеленовато-фиолетовый оттенок коже.

– Надо было лед приложить из бара. – Подойди я ещё ближе, могла бы ощутить выдох от шепота на губах.

Мы стоим так совсем недолго, оглушенные. Или это только мне так кажется.

Это ни на что не похоже, это будто земля с пугающей скоростью уходит из-под ног, голова начинает кружиться, это…

Это очень плохо, Василиса.

Ты пару дней назад рассталась с младшим, чтобы заигрывать со старшим?

А не права ли была та старуха-врач, сулившая будущее девки легкого поведения? Самой от себя не противно?

В смятении от происходящего, от собственных жалящих мыслей, от требовательного взгляда, что словно впивается в глаза, делаю шаг назад. Разрыв зрительного контакта сродни резкому глотку воздуха после длительного заплыва под водой.

– Нет. Я часто… – Судорожно выдыхая, хочу сказать «занимаюсь самовредительством», но сложные слова сейчас не под силу. Язык грозит запутаться в буквах. – В общем, это мелочи.

– Как скажешь. – Виктор все еще пристально смотрит и не спешит отходить назад, не пытается прокашляться, вернуть диалогу веселье первых минут, сделать вид, что ничего не произошло.

Хотя для него может и не произошло. Он садится на вторую ступеньку лестницы и задает еще один вопрос, в то время как я не решаюсь отвести взгляд от коробок.

– Я тебя напугал?

Отрицательно качаю головой, глядя в пол.

Я бы не назвала это чувством страхом, но оно было сбивающим с ног. Его сила вызвала страх, который он, должно быть, заметил. И ему вовсе ненужно знать правду. Не хочу увидеть отражение собственных уничижительных мыслей в его глазах.

– Хорошо. Тогда вернемся к твоей работе. Бармен стоит за баром и принимает поставки пару раз в месяц. Чем ты занимаешься, в результате чего тут конец света, а ты сама ходишь с синяком на лице? – Сцепив пальцы в замок под подбородком, упирается локтями в колени и смотрит исподлобья.

Александр просил никому ничего не говорить относительно моих полномочий в кафетерии. Но ведь я уже ляпнула при Агнессе Юрьевне что-то там про практику и обучение бизнесу, так что… Не будет же из-за этого проблем?

– Василиса? – Я так и стою на месте, чувствуя себя нашкодившим ребенком, которого застукали за шалостью родители. Мое имя никогда еще не звучало так… Так что остается лишь добавить «неси ремень».

– Александр ничего не говорил?

– Хочу услышать ответ от тебя. Если бы мне нужно было спросить его, то я бы спрашивал у него.

В нерешительности поднимаю взгляд. Не хочется подставлять человека, давшего мне свободу и карты в руки.

– У него не будет проблем из-за меня?

– Нет. Я просто интересуюсь. Если собираешься руководить шато в будущем, то важно научиться слышать не только слова управляющего, но и исполнителей. – Чуть вскинув подбородок и все еще изучая меня, как диковинную статуэтку на выставке, он вдруг улыбается так, словно делится секретом. – Вообще, знаешь… Те, кто своим мозгами и руками генерируют тебе деньги, должны быть хорошо тобой изучены. У меня первоклассная команда – именно поэтому я обладаю свободой, которая недоступна многим владельцам бизнеса.

Мысленно заставив себя не думать