Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич Страница 42

стало немного не по себе. Не от количества связей Ильи, а от того, в каком вертепе окажется Анжела. Это привело меня в полное замешательство. Раньше я могла попросить Эрика как-то воздействовать на мою дочь, провести с ней разъяснительную беседу о том, что такое хорошо и что такое плохо. Но теперь просить его об этом я не могу. Если еще недавно он считался для нее, хотя и неформальным, но отчимом, то сейчас стал никем. Поэтому надеяться на него не стоит.

Что же тогда делать? Анжелу отговорить от поступления в театральный институт мне не удастся; я знаю характер дочери, она даже не столько упрямая, сколько своевольная. Особенно в последнее время; у нее сильно изменился характер, из покладистого ребенка она превратилась в капризную и очень неуступчивую девушку. И все, что происходит вопреки ее желаниям, воспринимает в штыки. Если стану настаивать на своем, то окончательно испорчу наши и без того, не самые безоблачные отношения.

Я подумала, что у меня нет иного выбора, кроме того, как снова отправиться к Илье и попытаться передать ему мои опасения. Он хотя бы внешне просто обязан в чем-то изменить свой образ жизни. Иначе Анжела, увидев пример отца, способна окончательно сойти с катушек.

Значит, еду.

31

Я позвонила Илье и сказала, что мне надо срочно поговорить с ним по очень важному делу. Но не по телефону, а лично. К моему удивлению бывший муж нисколько этому не удивился, а просто сказал: «Надо, приезжай».

Я сообщила Анжеле, что ненадолго еду к отцу, а Эрику вообще ничего не стала говорить, так как он больше мне ни муж. Тем более, в театре два дня я была не задействована, так что даже отпрашиваться было необязательно. Купила билеты, покидала в дорожную сумку минимум поклажи и отправилась на вокзал.

Ночью в поезде я плохо спала, лишь отдельными урывками. Заснуть не позволял жалящий бесконечный рой мыслей. Чем больше я думала о своей миссии, тем более бессмысленной, ненужной и бесполезной она представлялась. Я даже не совсем понимала, о чем я должна разговаривать с Ильей, какие требования ему выставлять? Но и не попытаться повлиять на ситуацию, тоже не могу, иначе тем самым окончательно распишусь в своем бессилии, как мать. А я и без того упустила почти все, что могла.

Приехав утром в Москву, я позвонила с вокзала Илье. Тот сказал, что дома будет только вечером, так как его срочно вызвали на съемку. Поэтому придется подождать.

Такой поворот событий не входил в мои планы, но если быть честной, я даже немного обрадовалась. Во-первых, предстоящий разговор был мне неприятен, и подсознательно мною владело стремление его оттянуть, а во-вторых, неожиданно захотелось побродить по Москве. С тех пор, как я уехала из этого города, ни разу этого не делала.

Но бродить мне хотелось не просто по городу, а по тем местам, которые что-то значили для меня, будили воспоминания. Этим я и занималась до встречи с Ильей.

Во мне не присутствовала ностальгия ни по нему, ни по нашей совместной жизни. Скорее, то было путешествие по своему прошлому, по своим в большинстве своем невоплощенным надеждам. А их было не так уж и мало; были времена, когда я не просто грезила, а в серьез верила в свою будущую артистическую славу. Не получилось, моя известность ограничена городом, в котором живу. Там меня знают многие, но скажу честно — это совсем не то, о чем я когда-то мечтала.

Я приехала к дому Ильи в указанное им время. Он вышел меня встречать, но в отличие от первого моего посещения бывшего супруга, ни один. Рядом с ним стояла молодая красивая женщина. По тому, как она смотрела на него, как дотрагивалась до его руки и других частей тела, легко было понять, какие отношения связывают эту пару.

Почему-то я была не готова к тому раскладу, я была уверенна, что мы будем в доме одни и никто не помешает нашему разговору.

— Знакомься, это Ирина Золотова, — представил он молодую женщину.

Я узнала ее, это была молодая, но подающая надежды актриса, я ее видела в нескольких фильмов, точнее, сериалах. Следует заметить тут одну вещь — мой бывший гражданский муж любил в свободное от творчества время смотреть различную сериальную хрень. Меня удивляло это его пристрастие, так как с моей точки зрения то было самое настоящее пустое препровождение времени. Но так как мы жили вместе, мне иногда приходилось делать то же самое, так как он обижался, если я отказывалась присоединиться к нему. И пару раз видела эту Золотову в разных ролях. Какого-то отчетливого впечатления от ее игры у меня не отложилось — ни негативного, ни позитивного. Своим появлением действие особенно не ухудшает, но и особенно не улучшает. И это уже хорошо.

— Пойдем, Марта, поужинаем. В честь тебя я заказал еду в очень хорошем ресторане. Правда, в жутко дорогом. — Илья, не понятно по какой причине, весело рассмеялся, хотя, на мой взгляд, ничего смешного он не сказал. Но я успела заметить одну вещь, мой бывший муж вел себя сейчас как-то иначе, чем во время нашей первой встречи, хотел казаться веселым и остроумным. О том, что он это делал не ради меня, а ради новой пассии, сомнений у меня не было никаких.

Ужин действительно удался на славу, Я имею в виду еду, а не атмосферу. Порадовало, пожалуй, только то, что мое предположение подтвердилось — Илья действительно старался показать себя и веселым, и остроумным. После каждой шутки он смотрел на Ирину, стараясь понять, на сколько баллов она ее оценила.

Мне понравилось в ней то, что она не пыталась быть подобострастной, а улыбалась только тогда, когда острота стоило того. Поэтому это происходило совсем не часто.

Зато она с интересом, то ли искренним, то ли притворным расспрашивала о том, как протекает моя театральная жизнь, что происходит важного в нашем театре. С какого-то момента я даже стала ей отвечать более или менее искренне и развернуто. Не знаю, что она за человек, но уж точно не пустая кукла, какие-то мозги в ее голове есть. А в наше время это уже немалое достижение, когда пустота в голове людей стала достигать рекордных значений.

После ужина Илья произнес:

— Марта, ты хотела со мной поговорить. Можем перейти в каминную, там будет удобно. Захватим бутылочку вина?

— Лучше на трезвую голову.

— Не уверен, что лучше, но