Катана - Кирилл Васильевич Кудряшов Страница 4

сигнализацией, настолько мощной, что даже он оказался не в состоянии отключить ее, меч… Аксон наклонился, поднимая с земли катану, лезвие которой было покрыто запекшейся кровью — даже сейчас это безмолвное орудие, теперь уродливое и неприглядное, внушало трепет и молчаливый восторг. Он пару раз взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух, проверяя работоспособность своих мышц и наслаждаясь ощущением силы, вливавшейся в ладонь из рукояти катаны, а затем огляделся в поисках ножен. Вон они, в кустах, где он и бросил их, срываясь с места в атаку…

Дом, меч… Что было дальше? Охрана, безумный бег к спасительному лесу, стрельба, рана…

«Они попали в меня, я был ранен!..»

Аксон опустил глаза — на его куртке, с правой стороны груди, красовалось громадное красное пятно, растекшееся до самого таза. Рубаха прилипла к телу, напитавшись крови, — странно, что заметил он это только сейчас, — но боли не было! Сорвав с себя куртку и отодрав рубашку от тела он запустил под нее руку, ожидая наткнуться на кровоточащую рану, но ее не было, словно бы никогда пуля «Макарова» и не разрывала ему грудь. Но как тогда объяснить громадное кровавое пятно, немеющие конечности и туман в голове? Впрочем, руки и ноги сейчас слушались его просто великолепно, а туман был не похож на тот, что проплывал сквозь его разум когда он стоял, прижавшись к дереву и прикидывая, на сколько минут его еще хватит, и скольких он сумеет положить, прежде чем сам рухнет без сознания. Из горла больше не вырывалась кровавая пена, сердце больше не билось, как сумасшедшее, силясь восстановить недостаток кислорода в мозге. Казалось, оно вообще не билось…

Он замер, прислушиваясь к собственным ощущениям, к своему телу, не шевелясь и не дыша, а затем переместил руку с правой части груди в левую. Ничего. Ни малейшего стука.

«Пульс!..»

Рука переместилась на запястье, а затем на сонную артерию. Ничего!

Зеленоватый туман безумия сгущался в сознании.

«Мое сердце не бьется! Я мертв!»

Тут Аксон заметил еще кое-что — вот уже больше минуты, как он стоял, недвижимо, ловя удары своего сердца, боясь даже вздохнуть. Вот уже больше минуты, как он не дышал, и не чувствовал ни малейшей потребности вдохнуть. Он крепко зажал ладонью рот и нос, и простоял в таком положении еще несколько минут. Ничего!

«Я не дышу!»

Его тело функционировало, тренированные мышцы по прежнему были налиты силой и готовы подчиниться любому приказу мозга, но они не получали притока крови, поскольку сердце его не билось. Сознание, пусть и затянутое пеленой тумана, тоже было способно выполнять отводимые ему функции, что было еще более невероятно, ведь мозг не получал больше кислорода. Аксон глубоко вдохнул свежий лесной воздух, и отчетливо ощутил, как он вливается в его грудную клетку. Он ощущал запах хвои и земли, он мог дышать, но больше не нуждался в этом. Теперь воздух был необходим ему лишь для того, чтобы заставить вибрировать голосовые связки.

Мир перед глазами Аксона сдвинулся с места и поплыл в неизвестном ему направлении. Разум отказывался принимать тот факт, что отныне подчиненное ему тело фактически мертво.

«Но я же жив! Я мыслю, я могу двигаться, я живу!»

Что произошло?.. Аксон медленно прокручивал в памяти события, предшествующие его пробуждению от странного сна, стараясь не упустить ни малейшей детали. Рана, погоня, лес. Он теряет силы и решает встретить противника лицом к лицу, уже не надеясь на победу, не надеясь на то, что ему удастся уйти отсюда живым. Он залегает в стороне от тропинки, по которой только что мчался и выжидает, впрочем, не очень долго — вневедомственная охрана не заставила себя ждать (организация под названием «Crown», отметил про себя Аксон, взглянув на залитую кровью форму обезглавленного тела рядом с собой). Странная тень, которую он успевает заметить краем глаза справа от себя… Стоп! Почему «Странная»? Он не успел ее рассмотреть — взгляд застилала отвратительная пелена, вызванная потерей крови, да особо и не пытался — какая-то его часть, интуиция, или подсознание, подсказала ему, что опасность не в ней — опасность в приближающихся ребятах с оружием в руках. Но все же, что в ней было странного?..

«Тень была, но рядом не было ничего, что могло бы ее отбрасывать!»

Серая тень, серое нечто. Оно просто висело в воздухе, будучи одновременно и плоским и объемным…

Потом появились охранники. Они даже не пытались искать его — без размышлений и промедления они открыли огонь по той самой тени, что секунду назад отмел как бесполезное наблюдение Аксон. Все четверо палили по ней из «Макаровых», выпуская патрон за патроном, а на их лицах был написан неподдельный ужас.

«Словно они увидели саму смерть!»

Им было не до Аксона, когда он, истекающий кровью, вооруженный одним лишь мечом (лишь единицы людей во всем мире признают, что меч может составить конкуренцию пистолету), но все же смертельно опасный, бросился в атаку, видя перед собой лишь четыре цели, которые нужно уничтожить любой ценой (отчасти — потому, что остальную часть поля зрения заволокла туманная дымка, предшествующая потере сознания).

Один против четверых хорошо вооруженных людей! И он победил!..

Но был ли он один?

«Если бы не ЧТО-ТО там, у сосны, они бы превратили меня в решето!»

Аксон подошел к дереву, по которому вели огонь его преследователи. Кое-где пули сорвали его кору, но никаких следов крови, или вообще чего-то инородного, кроме, разумеется, самих пуль. Он обернулся и вновь обвел взглядом недавнее поле боя. Что-то еще было не так…

«Головы!»

Поднявшись с земли он обратил внимание на лежащую рядом отрубленную голову, и еще тогда машинально отметил, что не помнил, чтобы сносил ее с плеч. Теперь же, восстановив в памяти все события недавнего поединка он был точно уверен, что вспорол троим животы и пырнул мечом в самое сердце четвертого, но НЕ ОТРУБАЛ НИКОМУ ГОЛОВЫ! А, тем не менее, сейчас на него смотрели ЧЕТЫРЕ пары выпученных глаз. Смотрели с отрубленных голов!

Мир вновь пошатнулся.

Аксон недоуменно смотрел на меч, машинально стирая с него остатки запекшейся крови. Как он мог сделать это, абсолютно не помня ничего? Выходило, что он уложил их всех, рухнул на землю сам, возможно, умер, спустя пару минут — поднялся, отрубил уже мертвым охранникам головы, и снова завалился… спать? Это слово явно не подходило для определения того, что с ним произошло, но другое на ум не приходило. Зато в голове прочно засел другой вопрос, гораздо более важный