Плохой парень - Юлианна Орлова Страница 38

—”Простите, Валентина Львовна”, пап, — озорно исправляю его и подмигиваю, потому что подловить отца — дело вообще сложное, но, как показывает практика, не невозможное!

—Так точно, товарищ полковник, — поправляет меня грозным голосом, и в глазах уже сама серьезность. Моя улыбка его не топит, но немного…отвлекает от этого грозного баса.

—Так точно, товарищ Рахманинов. Виновата, сэр, господин, повелитель, — смеюсь в открытую, и папа уже тоже не сдерживается. Я блуждаю взглядом по толпе и, кажется, нахожу знакомую фигуру. Да нет, глупости. Отсюда не видно.

—Так все. Покажи им, где зимуют раки. И пусть кусают локти от того, какую дочь я вырастил. Порви на лоскуты. Сейчас построение, дальше знакомство с группой. Ты будешь еще и куратором по воспитательной части, за это накидывают часы, так что я тебя вписал. После пар зайди в учебную часть на третьем этаже, я тебя представлю коллективу.

В смысле? Какой еще куратор? Зачем? Я понятия не имею, чего с ними делать!

—Пап?

—Лев Романович, — нетерпеливо посматривает на собирающуюся на плацу толпу. —Тебе нужна полная ставка, чтобы получать нормальную зарплату, мне надо закрыть английским языком все недостающие группы. Наш военный переводчик спетлял в столицу. Махнулись неглядя, — недовольно буркает.

Он вообще не любит что-то долго размусоливать, но я тоже пошла во многом в мать и буду долбить до последнего, клевать в темечке, о чем он тоже в курсе и сдается под моим натиском влегкую.

Ладно, понятно. Надо так надо, даже если не хочу…

На улице меня ожидаемо не рассматривает только слепой. Естественно! Я забыла спросить, одна ли я тут преподавательница, или есть еще девушки в коллективе. Собственно, разницы никакой, кроме того, что стучать каблуками выходит громко пока что только у меня!

***

Я иду за отцом едва дыша, ощущая на себя десятки внимательных взглядов. Моей уверенности обычно не занимать, а сейчас куда она девается? Кусаю внутреннюю часть губы и смотрю сквозь толпу.

Народ передо мной расступается, потрясенно оглядывая с ног до головы. Ладно, по струнке они расступается вовсе не передо мной, а перед отцом, тут же выравниваясь.

—Здравия желаю…

Летит со всех сторон. Квинтэссенция мужчин на один квадратный метр потрясает, ввергает в шок. Я молча топаю следом, стараюсь удерживаться от характерного стука каблуков.

Очевидно, придется их снять, иначе я своим цоканьем доведу всех. Может даже и себя в первую очередь.

На плацу собираются все взводы и курсы. Ровно в шеренгу в несколько рядов, что в итоге представляет собой слаженный отработанный механизм.

Отец проводит меня в сторону, где стоит педсостав. Все по форме, с погонами, такие серьезные и взрослые мужчины, и я…в обтягивающей юбке на каблуках. Еще никогда так неловко себя не чувствовала.

Отец ныряет к кафедре, возле которой огромный стол с погонами. Значит, сейчас буду первый курс “обилечивать”.

Торжественно. Красиво. Пацаны все как на подбор, и это цвет нации. Но все равно как дети. Правда, дети…

Мимо меня проходит папин лучший друг, а по совместительству еще и начальник академии, дядя Илья, и он для меня всегда дядя Илья, я даже не помню его отчество. Теперь придется выучить.

—Здравия желаю, Валечка, — тихо шепчет и улыбается тепло, проходит вниз к папе, а я только кивнуть и успеваю, прежде, чем его взгляд с меня стекает на толпу.

В нормальной ситуации я должна была бы прийти в академию раньше, чтобы уточнить все официальные вопросы и поприветствовать руководство, да и с коллективом познакомиться. Как минимум, узнать об основных правилах. У меня выходит с корабля на бал, и все вопросы давно решил отец.

—Курсанты! Равняйсь! — все парни на плацу моментально выравниваются на одинаковом расстоянии. —Смирно!

От жесткого приказного тона даже я подпрыгиваю. Ощущаю рядом с собой движение, кто-то даже как бы невзначай касается меня своим плечом. Я не реагирую, но и двигаться мне больше некуда. Разве что в мужчину, что стоит теперь справа от меня.

—Здравствуйте, товарищи курсанты!

—Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — звучит толпа в ответ.

В нос тем временем ударяется запах неприятно-резкого парфюма. Не люблю такие запахи. Боковых зрением замечаю, как проблескивает золотой браслет часов на широком запястье.

—Поздравляю вас с началом учебного года!

—Ура! Ура! Ура! — первые ряды молодцов привлекают внимание по-особенному приятно. Я скольжу внимательным взглядом по ним и спотыкаюсь об один-единственный взор. Юра Шолохов не моргая смотрит только на меня, пока все остальные, наверняка, взирают на начальника военной академии.

Подмигивает, улыбается уголком губ и внимает говорящему.

—Под торжественное поднятие флага приготовиться к вручению погонов курсантов Военной академии имени *** первого курса.

Начинается вручение, а мои ноги тем временем, мягко говоря, затекают в одной позе. И я начинаю ерзать, немного выхожу вперед и приподнимаясь на носочках выше, освобождая пятку. Взгляд перевожу в толпу, туда, где стоял Юра, но они сместились.

Это все так долго течет, что я от отчаяния кусаю губы и проклинаю себя за идею надеть каблуки на это адовое мероприятия. Ноги пекут с такой силой, что на глаза наворачиваются слезы.

—Красота требует жертв, но ваша сражает наповал, — звучит над головой, когда ладонь уж очень интимно почти касается моей руки. —Вам помочь?

Я резко вскидываю боевой взгляд и натыкаюсь на свежевыбритое лицо мужчины за тридцать пять. Его внимательный взгляд застрял где-то у меня в районе задницы и икр. Возможно, этого мужчину можно назвать симпатичным, ну приятным точно, но у меня какое-то отвращение рождается.

Потому что я занята.

Не могу описать, но первое впечатление очень часто бывает обманчивым.

—Благодарю, я справлюсь сама, — выбираюсь из лодочек и опускаю ноги на ковровое покрытие, которым укрыто все пространство, где стоят старший комсостав и преподаватели.

Отворачиваюсь, но теперь, кроме спин, ничего и не вижу.

Зато какое облегчение в ногах.

—Характер в отца, похвально, — хрипло звучит со спины, и у меня сами собой глаза закатываются.

Ладно…и чего я завелась, в самом деле? Немного прохожу в сторону и сталкиваюсь с внимательным взглядом Юры, лишенным всякого терпения. Буравит меня, на что я складываю губы в подобии чмока. Даже со стороны вряд ли будет заметно, но ему понятно.

Это Шолохова, конечно, не успокаивает. Он почему-то взбешен, но с этим разберемся позже.

—Кафедра войск разведки и специального назначения, курсанты