Что тебе я сделала? - Диана Ставрогина Страница 36

— Ну, говори, — требую я, развернувшись к Марку лицом. Прятаться и дальше кажется совсем уж трусостью.

Я выдержу эти несколько минут. Выдержу.

Марк смотрит на меня внимательно. Настолько, что желание отгородиться от его взгляда каким-нибудь физическим объектом дает мышцам импульс и пальцы рук снова начинают подрагивать. Обняв себя за плечи, я остаюсь на месте.

— Идем в машину. Я отвезу тебя и по пути поговорим.

— Нет. — Я яростно трясу головой. — Я доберусь сама.

— Альбина… — Марк раздраженно проводит ладонью по волосам. — На улице ночь. Я отвезу.

Соблазн ляпнуть что-нибудь вроде «С каких пор тебя это волнует?» велик, но мне удается сдержаться. Более жалкий вопрос сложно придумать.

— Я не маленький ребенок, — возражаю я и тут же осекаюсь, ожидая реакции, но ее не следует.

Только тогда у меня получается сделать новый вдох. Надо же было додуматься и упомянуть в разговоре с Марком ребенка, пусть и абстрактного.

— Ты заканчиваешь очень поздно, — продолжает он как ни в чем не бывало. — Это небезопасно.

— Или ты переходишь к делу, или я ухожу. — Злость снова напоминает о себе, и очень вовремя.

Марк не отвечает. Секунду, две, три…

Взмахнув руками, я качаю головой и резко разворачиваюсь. На моем запястью вдруг опаляющим браслетом сжимаются мужские пальцы.

Я дергаюсь, но безуспешно. Марк острожно тянет меня назад.

— Альбина, стой. — Я предпринимаю еще одну попытку вырваться и расплачиваюсь тут же, когда и второе запястье попадает в плен.

Марку удается развернуть меня к себе. Наши взгляды сталкиваются вновь.

Я смотрю и не могу оторваться. В мрачные синие глаза. На словно похудевшее с нашей последней встречи лицо. На темные круги под глазами. На едва заметный залом между густых бровей. На поджатые тонкие губы.

Его жар и запах обволакивают меня в кокон, из которого целые пару мгновений я искренне не хочу уходить. Я вдруг чувствую, что запястья свободны, а ладони Марка скользят по моим рукам вверх-вниз, будто успокаивая.

Я выворачиваюсь и делаю шаг назад. У Марка чуть дергается щека.

— Я звонил, — говорит он наконец, — потому что нашлись покупатели на квартиру. Нужно назначить дату сделки и приехать на подписание. Если тебя устроит цена продажи, разумеется.

Разочарование обрушивается на меня неожиданной, сокрушающей волной. Я… ждала чего-то другого? Не знаю, чего именно, но точно не разговора о недвижимости.

Дура! Господи, какая я дура…

Резко опустив взгляд к собственным посеревшим от городской пыли кедам, я сглатываю сжавший горло ком и пытаюсь собраться. Сказать, нужно что-то сказать…

— Отлично, — мямлю я себе под нос. — И ты мог написать. Приезжать было необязательно.

— Это не все, — отвечает он.

Я замираю. Марк мнется, но продолжает, хоть и с явным дискомфортом:

— Мы не предохранялись, — сообщает он. — Если…

У меня вырывается истеричный смешок.

— Это ты, — говорю я со значением и намерением уязвить посильнее, — не предохранялся.

Вскинув голову, я наблюдаю, как Марк непонимающе хмурится. Мне горько и смешно.

— Ты на таблетках? — удивляется он.

Я грустно усмехаюсь.

— У меня эндометриоз, Марк. Если бы ты слушал, что я тебе когда-то говорила, ты бы об этом знал.

— Эндо… что? Это серьезно? — Появившиеся на его лице выражение абсолютной растерянности комично, но вместе с тем — отвратительно и причиняет боль.

Я качаю головой и снова усмехаюсь.

— Тебе важно знать одно: даже без таблеток мой шанс залететь от одного секса был бы крайне низок. Можешь не переживать.

— Я не…

— Все. — Я выставляю вперед руку, прерывая его словесный поток. — Если у тебя нет еще пары-тройки новостей, я поеду домой.

Марк медленно качает головой, прежде чем сказать:

— Я тебя отвезу. Это не обсуждается.

Я пожимаю плечами, но сдаюсь. Все равно ехать от кофейни до моего дома не больше пятнадцати минут. На споры с Марком времени уйдет не меньше, а я совсем не уверена, что продержусь еще полчаса без истерики.

Мне нужны плед, Бусинка и уединение в четырех стенах. И поскорее.

В машине и я, и Марк храним молчание. Нам не о чем больше говорить. Я уверена: эта встреча — одна из наших последних. Как только будет продана квартира, наше вынуждение общение закончится.

Когда Марк останавливает машину у моего подъезда, я выхожу, не прощаясь и не оборачиваясь. Я больше не могу рвать себе душу.

Глава 24

В течение следующей недели мы согласовываем дату сделки по продаже квартиры, назначаем время визита в банк и подробно обговариваем нюансы. Я заранее беру выходной и оставшиеся до встречи дни провожу в каком-то глубинном, сокрытом от собственного сознания отчаянии.

Все закончится в последний вторник августа. В офисе банка, господи…

Мы с Марком больше не увидимся. Я больше никогда не услышу его голос и не посмотрю в темно-синие глаза. Не почувствую тепла его прикосновений. Не вдохну его терпкий запах.

Я будто готовлюсь к похоронам. И звук каждого уведомления в мессенджере — колокольный звон по усопшему.

Там, в реальности нереального мира, наша с Марком переписка — образец вежливого общения бывших супругов. Ни упреков, ни тайных попыток поупражняться в остроумии, ни показного холодного тона.

Время. Место. Условия сделки.

«Я заеду за тобой? Поедем в банк вместе»

«Не нужно»

Я читаю короткие, лишенные жизни предложения снова, и снова, и снова. Хотя необходимости в этом занятии нет: я давно знаю их наизусть.

Утром. Днем. Вечером. Ночью, прежде чем провалиться в прерывистый, наполненный полукошмарными видениями сон.

Я не знаю, зачем травлю себе душу и сердце. И не понимаю, как прекратить.

Утро вторника настает быстрее, чем мне хотелось бы. С трудом выпив кружку чая с парой безвкусных печенюшек, в сопровождении Бусинки я бреду из кухни к покосившемуся шкафу и достаю отглаженный с вечера костюм — один из тех, что когда-то надевала на защиту очередной курсовой. Стоит скосить взгляд вправо — и мысли на миг наполняются разрушительными картинками.

Ночь. Пышущий жаром и гневом Марк. Его резкие движения, вжимающие меня сначала в хлипкие дверцы шкафа, а затем в стену рядом.

Прожигающие кожу поцелуи. Жадные, уверенные руки. Громкое, опаляющее душу дыхание…

Я вздрагиваю. Хватаюсь за болтающийся на вешалке костюм как за спасательный круг и пытаюсь сделать вдох, пока горло