Развод в 45. Я тебя не прощаю - Александра Салиева Страница 3

Андрей Громов – наш бывший одноклассник. Единственный из всех, с кем мы до сих пор общаемся и крепко дружим. Крёстный Тимура. Некогда худой, прыщавый подросток, а теперь взрослый, красивый мужчина, но всё с теми же добрыми серыми глазами. А ещё у него густая седая борода, и Тимурка его в детстве долгое время за Деда Мороза принимал.

При виде друга Гриша тут же расплывается в широкой улыбке.

– Каким бы вечер ни был, а жена одна, соответственно, и семейные ссоры всегда все одинаковые, – отшучивается, подхватывает меня под локоть и тащит на выход из комнаты.

Я ловлю на себе встревоженный взгляд серых глаз и буквально заставляю себя улыбнуться их обладателю, проходя мимо. И даже успеваю поправить платочек в нагрудном кармане чёрного пиджака – неизменный атрибут его образа. Григорий вечно над ним потешается из-за этого, а мне очень нравится. Есть в этом что-то старинно-джентльменское, да и сам Андрей ведёт себя с женщинами так галантно и воспитанно всегда, что рядом с ним чувствуешь себя настоящей королевой.

– Из-за чего ругались-то на этот раз? – идёт он за нами следом.

Меня так и тянет ему в самом деле пожаловаться. Вот так, чисто по-детски, как раньше, когда мы сидели за одной партой, а меня доставал какой-нибудь задира. Но я, конечно, молчу. К сожалению, мы давно не в школе, и мои проблемы – это мои проблемы. Да и влезать и портить мужскую дружбу – такое себе. Захочет Гриша, сам ему во всём признается. Хотя может Андрей уже и без того знает. Раз уж мой муж целых десять лет меня едва терпит. Наверняка обсуждали…

Становится вдвойне неприятно от подобной мысли. И от того, что этот потрясающий человек мог так же считать меня убогой, некрасивой или того хуже, жалеть меня. Тот, кто когда-то давно кулаки в ход пускал за любое обидное слово в мой адрес.

Как же давно это было. Кажется, что вечность назад. А то и дольше.

А на его вопрос ни я, ни Гриша не отвечаем. Так, молча, и спускаемся на первый этаж, где собрались все празднующие. На нас мало кто обращает внимание, все больше заняты своими какими-то обсуждениями. Я вижу в толпе сына и беру направление к нему.

Глава 2

Конечно же, муж сразу понимает, что я задумала. Тут же крепче сжимает мой локоть и притягивает обратно к себе.

– Не дури, – тихо выдыхает мне в ухо.

– Отпусти меня. Сейчас же. Иначе, клянусь, я не только сыну, всем присутствующим расскажу о твоей кобелиной сути, – велю зло, дёргая руку на себя.

– Собралась не только собственного ребёнка при всех позорить и меня, но и себя заодно, у тебя крыша настолько протекает уже? – зло шипит в ответ Судаков, сжимая пальцы на моей руке крепче.

Хватка становится болезненной.

– Ты сам себя опозорил, не надо теперь на меня это спихивать. Убери, сказала, от меня свои грязные руки, ублюдок! Иначе я кричать буду, что ты меня бьёшь, – предупреждаю по новой.

И даже набираю воздух в лёгкие, чтобы исполнить задуманное, если не отпустит. Отпускает. Жаль, лишь потому, что оставшийся позади нас Андрей косится с подозрением и хмурится, пытаясь понять, что происходит.

– Всё ещё ворчит. Всегда последнее слово за ней должно остаться, если ссоримся, видите ли, – с виноватой улыбкой оправдывается перед Андреем, прежде чем перехватить меня уже иначе, за талию, а затем рывком утащить подальше от друга детства.

А стоит мне рот открыть, как берёт и затыкает рот поцелуем, чтобы я не могла закричать.

Никогда я ещё не чувствовала себя настолько грязной. Аж блевать тянет. Снова и снова толкаю его от себя, чувствуя, как в горле и впрямь горький ком образуется, не давая сделать полноценный вдох.

Ублюдок!

– А теперь слушай сюда. Я пытался разговаривать с тобой нормально. Пытался договориться по-человечески. Но ты добра не понимаешь, как посмотрю, – чуть отстранившись, сдавливает пальцами мою челюсть, выговаривая мне так тихо, чтоб слышала только я одна, нависнув надо мной, как коршун. – В последний раз повторяю. Не позорься сама и нашего сына не позорь. Иначе духа твоего здесь не будет. Прямо сейчас на улицу с голой жопой выставлю. Сорокам за забором рассказывать свои басни будешь. Также при всех выставлю, раз ты у нас внезапно возлюбила публичность. Уяснила?

О, мне ясно! Абсолютно всё! От и до. Именно поэтому с хмурым видом киваю на его слова. Нет, не потому, что проникаюсь угрозой. В конце концов, дом может и его, но наш бизнес – он общий. И при разводе будет делиться пополам. Но соглашаюсь я с его доводом ради иного. Пусть отпустит, ослабит бдительность, а я подожду. Шампанское к примеру попью, с гостями пообщаюсь. Зря я что ли сегодня наряжаюсь не в пять слоёв, а только в один?

Чёрное бархатистое платье в пол отлично сочетается с моими рыжими волосами и подчёркивает все достоинства моей стройной фигуры, на которую ещё недавно жаловался муж. Треугольный вырез открывает вид на ложбинку груди, куда засматриваются многие мужчины, с которыми я общаюсь. И я им очаровательно улыбаюсь. Если уж на то пошло, я же теперь женщина свободная, обязательствами не обременённая, могу флиртовать, с кем захочу, сколько захочу и как захочу. Явно повергаю многих в шок. Они не привыкли ко мне такой. Обычно я очень сдержанная. Зато это помогает медленно, но верно продвигаться в сторону намеченного курса.

Проходит не меньше двух часов, прежде чем Гриша, наконец, расслабляется и отходит от меня, переставая кружить вокруг, готовый чуть что, сразу снова заткнуть мне рот, если скажу хоть одно неверное слово. Вероятно решает, что я настолько впечатляюсь его угрозой остаться этой ночью на улице. Вот только он кое о чём забывает. В конце вечера по традиции гостей надо поблагодарить за то, что они пришли, и попрощаться с ними. А ещё в последний раз поздравить невесту и жениха с их помолвкой.

Этим я и пользуюсь.

Отсутствием мужа и образующейся тишиной, как только по комнате разносится звон ножа, ударившего о полупустой бокал с шампанским.

– Дорогие гости, прошу минуточку внимания, – заговариваю хорошо поставленным голосом.

На меня тут же оборачивается целая толпа.

Я же мысленно прошу прощения у сына за то, что собираюсь сделать. Но лучше так, пока это всё не зашло слишком далеко.

Прости, мой хороший!

Нет, я не собираюсь прям вдаваться в подробности и как-то подставлять его, придавая огласке