Дар - Зинаида Порох Страница 17

Но став Аронией — всего-то поменяв паспорт — она вдруг даже мыслить стала по-другому. Будто на её сознание, способное видеть, слышать и действовать далеко, раньше был накинут некий колпак. Как на ловчего сокола. Теперь оно будто распахнуло крылья и стало нашёптывать ей странные вещи:

— Сила, данная по праву рождения, даёт много. Но кому много дано, с того много и спросится. Будь справедлив к слабым и будь жёстким к сильным.

— Будь честен, даже если это невыгодно. Чтобы и другие были честны с тобой. Не прощай чужую нечестность, чтобы тебя не посчитали слабым. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Применяя силу, не сомневайся — действуй на опережение. Иначе опередят тебя. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Никогда и никому не показывай свою слабость или нерешительность. Воспользуются и растопчут. Все уважают только силу. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Если ты вступил на путь, то иди до конца. Иначе его никто с тобой не разделит. Но, если можешь — иди по нему один. Потому что ни в ком и никогда нельзя быть уверенным. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Будь справедлив, даже если это тебе невыгодно. Чтобы и другие были справедливы к тебе. Не прощай чужую несправедливость. Чтобы тебя не посчитали слабым. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Не иди только по пути силы. Знания могут их заменить.

— Используй знания предыдущих поколений — они наработаны опытом. Если там нет подсказки — используй интуицию. Если не помогает интуиция — используй силу. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Используя силу, не переходи границы дозволенного. Иначе в следующий раз так поступят и с тобой. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Никогда и никому не показывай спину. И никому не доверяй свой тыл. Иначе в спину вонзят клыки или предадут. Ошибка может стоить тебе жизни.

— Если против тебя применяют недозволенные приёмы, не уничтожай нарушителя. Пусть его судьбу решат те, кто диктует правила. Иначе накажут тебя. Ошибка может стоить тебе жизни.

Эти мысли — и ещё много других идей и ощущений, навеянных распахнувшим крылья сознанием, обретшим силу рода — сложились в душе Аронии в некий свод правил. Который — она это чувствовала — отложился в ней на уровне инстинкта, где, может быть, он и пребывал до этого момента.

И ещё — она теперь откуда-то знала много магических приёмов и знаний, которые теснились в её голове, также укладываясь в некие главы. Были там подразделы: «Взаимодействие с духами природы», «Травознание», «Сочетание сил и действий с фазами Луны», «Заговоры на разные надобности».

Домовые, банники, овинники и прочие духи человеческих жилищ и построек, входили главой в подраздел о духах природы. Получалось, что они когда-то жили в лесу и в горах, а потом прибились к человеку. Как прирученные дикие животные — за приют, тепло, за корку хлеба. И платили за это, чем могли — смотрели за порядком, защищали от стихийных бедствий, предупреждали о несчастьях, помогали против злых людей. Поэтому мудрые предки и старались поддерживать с ними добрые отношения. Да и правильно. Ведь если этих ребят разозлить, то они, умея быть невидимыми, могли причинить немалые неприятности и даже вообще выжить из дома. А выдворить вон обозлённого домового — ой, как непросто. Не ухватишь его. Хотя вот в этой главе был подпункт, в котором были даны советы — как это можно сделать. Иного домового ведь легче выгнать, заменив его на доброго, чем перевоспитать. Упорные они, поскольку многое могут, умея взаимодействовать с природными стихиями, что несоизмеримо с простыми человеческими возможностями.

Арония иногда даже терялась от нахлынувших на неё знаний и умений, которые не сразу смогли привиться к её мягкому характеру. Ну, как — не сразу. Ведь вот это — «Ошибка может стоить тебе жизни», не давало ей расслабиться. Получив силу, вернее — вернув её, Арония становилась приманкой для тех, кто, как Евдокия, попирал правила. Ведь если ты видишь их, они-то уж обязательно тебя увидят — защищайся. Или ставь защиту. И если этому не научится, то — «это будет стоить тебе жизни».

После разговора с Михалапом а, может, ещё раньше — Арония поняла — не собиралась Евдокия оставлять её в живых. Не нужен ей свидетель её беззаконий. А Михалап… что с него взять? Домовые, как он и сказал — сами по себе. Так ведь они и действительно ни к кому не относятся. Ни к людям, — к которым прибились, да не сроднились, — ни к духам природы, — от которых давно ушли, ни к ведьмам, — поскольку те, всё ж, люди. Так и живут по углам — сами по себе и себе на уме.

К слову сказать, Арония чувствовала себя, всё ж, не совсем беззащитной в этой ситуации. Фаина на прощание и ей сделала подарок.

Она сказала ей:

— Что ж я Полине Степановне семена цветов подарила, а тебе ничего? Возьми-ка вот эту тетрадку, Арония, — протянула она ей что-то больше похожее на книгу — в кожаном переплёте и с массивной застёжкой. — Одна деревенская знахарка, Фрося, собирала эти заговоры и рецепты всю жизнь, а наследников у неё не нашлось. Может, тебе пригодится.

Лара по пути из Славянска начала её читать. И поначалу посчитала совершенным бредом.

При нарождающейся Луне взять 1 мерку овса смешать её с 1 меркой сливок и добавить несколько капель утренней росы с мяты. Этот чудодейственный состав убирает с лица морщины и возвращает ему молодость. Или — на восходе солнца ходи босиком по росистой траве и будешь крепок и бодр.

И много ещё такой же подобной чепухи. Арония даже немного посмеялась над тем, с какой торжественностью Фаина вручила ей сей древний деревенский опус.

Но позже, уже став Аронией, она случайно опять заглянула в эту старинную тетрадь. И в ней обнаружились уже новые записи, которых она не видела. Оказывается, только на первых листах было про морщины. А дальше…

Чтобы эти записи понять и осмыслить Аронии всерьёз потребовалось в них вчитываться. Потому что они учили лечить неизлечимое. Например — как победить желтуху, сибирскую язву, падучую болезнь — то бишь, эпилепсию. Советы были даже слишком просты. Там