Неофит - Ярослав Кожедуб Страница 14

— Тогда… выглядит так, будто требуется… эээ… баланс?

— Поясни, — на лице ректора начала расползаться улыбка.

— Ну, если минимальный круг — единица, а максимальный — десятка… у вот этих трёх магов с наибольшей валентностью среднее значение круга ближе всех к середине интервала. Вот, у этого — я ткнул пальцем в верхнюю строчку. — Четвёртый круг, три шестых, пятый, второй. Если выбросить отсюда последнюю двойку, после которой как раз лимит и исчерпался, то среднее значение очень близко к пяти с половиной. И у остальных двух так же, — я перевёл палец ниже. — А у этих шестерых, у кого Обетов меньше всего, ситуация ровно противоположная. Пятеро халтурщики, взяли совсем слабые Обеты низких кругов. Два, три, два. Четыре, два, два. И так далее. Шестой же… ему бы в Аскеты стоило податься. Три обета восьмого круга подряд. Что он там такое ограничивал и как с этим живёт — даже не представляю. Но зато, если моя догадка верна, своим примером он отлично показал, что иногда лучшее — враг не только хорошего, но и гораздо более… эээ… лучшего.

— Верно, — кивнул Арзамасов и небрежным движением руки заставил таблицу исчезнуть. — Именно эту теорию я, уже будучи ректором, проверял на последних двух студентах с неопределённой валентностью, которые учились здесь лет десять назад. С их согласия, разумеется. Собственно, один из людей с шестью Обетами и один из людей с тремя в этой табличке — это они и есть.

— И, видимо, хотите продолжить проверять на мне? — задумчиво потёр я подбородок.

— Если ты не против.

— Совсем нет, — я с энтузиазмом мотнул головой. — Тем более что общий принцип я уже понял. От меня потребуется что-то ещё, кроме выдерживания… эээ… баланса в Обетах?

— Пока нет. Изменения лимита обнаружит Система, как и любые другие изменения в организме. В остальном же мной движет чисто научный интерес — возможно ли превысить шесть единиц в валентности для таких как ты? И если да — то насколько? Учитывая, что семёрка — это наивысшее значение среди ныне живущих, а если брать достоверные источники, то и вглубь времён выше восьми этот показатель не поднимался… интересно, в общем, можно ли этот порог превысить… хотя навряд ли конкретно тебе это удастся… но я никуда не тороплюсь, на моём веку такие как ты попадутся ещё не раз, — ректор задумчиво поглаживал бороду, уставившись в окно и уйдя глубоко в свои мысли. Кажется, о моём присутствии он уже позабыл напрочь. — Да и времена нынче сложные… хотя когда они были простые… дополнительный магистр лет через двадцать стране будет далеко не лишним… на эмерита замахиваться было бы слишком самонадеянно, конечно… эх, мне бы хотя бы десяток таких же мальцов, глядишь хоть один, да выстрелил бы…

Я вежливо кашлянул. Ректор встрепенулся, повернул голову и, кажется, слегка смутился.

— Ммм… да. Неважно. Что тебе ещё сказать напоследок… ПАМИР держит весьма большой штат психологов, которые помогают студентам хотя бы примерно прикинуть по их личным внутренним качествам и формулировке будущего Обета, какой у него окажется круг. Тебе придётся уделить этому моменту особое внимание. Постарайся первым же Обетом попасть в квинту… ммм… в пятый круг, в общем. Четвёртый и шестой тоже подойдут, но лучше с самого начала сильно не отклоняться. Про нюансы и круги вам подробно расскажут на первом же спецкурсе.

— Понял.

— Всё, ступай. Официальный старт занятий двадцать четвертого июля, комнаты в общежитиях подготовят заранее, так что заедете в тот же день на основе уже поданных документов. Машенька, хватит греть ушки, отдай молодому человеку его документы, памятку и карту кампуса.

Получив у слегка покрасневшей и разглядывающей меня с большим любопытством секретарши все бумаги, я вышел за дверь. К моему удивлению — встретили меня только сёстры-блондиночки. Макс куда-то исчез. Поздравив меня с поступлением и хлопнув наивными голубыми глазами, Алина многословно поведала, что, оказывается, в кабинете напротив тоже есть приёмная комиссия — и Макс ушёл именно туда. Причём, если судить по их смущённому виду и осторожным формулировкам, про комиссию они узнали совершенно случайно, чересчур громко рассказывая Максу очередную историю (бедняга мужественно терпел и внимал). В итоге на шум выглянула раздражённая женщина, одёрнула их, попросив говорить потише, после чего забрала счастливого (предполагаю) Макса с собой.

— Ясно, — я проводил взглядом Лизу, нырнувшую в дверь, из которой я только вышел. С некоторым сомнением посмотрел на её сестру, пытаясь решить, не пора ли как можно вежливее распрощаться и уйти домой. Пока не поздно. — А давно Макс ушел?

— Минут десять, не больше.

— Ладно, — я закинул в рюкзак все документы, кроме толстенной (сотня страниц, не меньше) белоснежной брошюры. Ничего лишнего, одна-единственная строчка простеньким шрифтом на обложке: «ПАМИР. Памятка для студента».

— Ой, а что это? — тут же подвинулась ближе Алина, с любопытством заглядывая мне через плечо.

Я тяжело вздохнул. Ожидание будет долгим.

Глава 6

— Прошел? — сверкнул белозубой улыбкой Макс.

— Конечно! — ухмыльнулся я. — А ты?

— Попробовали бы меня не взять, — подбоченился парень. — Четвёрка в валентности, ёлки-палки! На уровне клановых из древних семей!

— Вау! — прежде чем я успел отреагировать, сбоку раздался восхищенный выдох Алины.

— Вот именно! — радостный Макс расправил плечи под заворожённым взглядом девушки. — Так что держитесь меня, не пропадёте…

Он наткнулся на мой слегка насмешливый взгляд, резко осёкся и прищурился:

— И почему что-то мне подсказывает, что у тебя этот параметр не меньше?

— Ну, не совсем… — протянул я. — У меня ситуация непонятная, скажем так. Редкий случай. Но, скорее всего, три-четыре Обета будет. Всё определится по ходу дела.

Объяснять ситуацию с моей «неопределённостью» я не стал. Говорить про теорию Арзамасова тоже, как и про мой возможный потенциал. Потому что, во-первых, потенциал не гарантированный, а во-вторых — зачем? Пусть гнили в том же Максе или сёстрах я не вижу, но всё же пока мы не друзья, а моя развившаяся в школе паранойя банально не хотела давать будущим соученикам преждевременный повод для зависти. Так, вскользь упомянул, что совсем уж слабаком не буду — и достаточно.

К концу объяснений из «моего» кабинета вышла Лиза и с тихим визгом радости повисла на шее у сестры. После чего нас покинула