Первый Артефактор семьи Шторм 2 - Юрий Окунев Страница 13

— Подрос, внучок, подрос. — Она вдруг оскалилась, что сделало выражение её лица пугающим и опасным. — Так что ты задумал против меня?

Она коснулась моей левой руки, браслета, который практически слился с кожей. По запястью прошёл неприятный холодок, который бывает, когда затекает рука. В голове на мгновение стало мутно, а потом неприятное ощущение отступило.

Однако я остался стоять со слегка прикрытыми глазами, делая вид, что Дар контроля всё ещё меня подчиняет. Незачем кому-то знать, что на меня эта штука работает лишь отчасти.

К тому же, моя белая нить, запутавшаяся в нитях жизни, вдруг завибрировала и, по ощущениям, стала сильнее и крепче. Иными словами, цикл перерождения укрепился! Попытка подчинить меня запрещённой в этом мире магии контроля, наоборот усилило мои особенности! Невероятное открытие!

Стоило Вороновой отпустить меня, как я отшатнулся и открыл глаза полностью. Она смотрела на меня удивлённо:

— С чего это ты такой радостный? Ты же только что задумывал что-то против меня.

Я покачал головой.

— Я лишь думал, смогу ли я защититься, если вы решите на меня напасть. — Пожал плечами, глядя на скривившиеся лица Черкасова и Сухова. Ну да, вы ребята здесь меня не станете защищать.

— А есть повод? — Глаза бабушки стали ещё краснее, а вокруг плеча начал формироваться ворон.

Сделав вид, что не обращаю внимание на ворох перьев, я развёл руки в стороны:

— Вообще-то я приехал с подарком. — У Вороновой, как у любой женщины, губы дёрнулись в улыбке. — И заодно очистить имя своих родителей.

После второй фразы она помрачнела:

— Они решили использовать его! Провести ритуал, чтобы раскрыть его!

— Нет. Точнее не совсем. Они планировали провести ритуал, это точно. Но не для того, чтобы открыть Инъектор. А для того, чтобы запечатать.

Бабушка откинулась на стуле и засмеялась.

— Наивная простота. Понимаю, тебя не держали в курсе всех событий, но… — её лицо стало жёстким, когда она продолжила: — Инъекторы невозможно запечатать полностью. Их мощь столь велика, что даже рассеяв Дар богов по всей планете, в них всё ещё очень и очень много энергии. Созданные артефакты неспособны удерживать их полностью.

В этот момент в зал внесли блюда с закусками, и Воронова замолкла. Обслуга выставила всё на стол, поклонилась и вышла.

За это время Александра Валерьевна чуть успокоилась и перешла на более лекторский тон:

— Серёжа, ни один из девяти Инъекторов невозможно запечатать на все сто процентов. Потери идут, небольшие, но постоянно. Кто-то этим пользуется, кто-то нет, но это часть нашей новой реальности. Коллеги, — едка сказала она, — потратили почти пятьдесят лет, чтобы найти способ запечатать их, перестать терять энергию и плодить магические сущности. Но никому, никому не удалось! И, кстати, именно по этому потоку всегда легко найти Инъектор на расстоянии до пятидесяти метров, а с приборами — и того больше.

Я видел удивлённые рожи Андрея и Антона, которые за спиной Вороновой переглянулись между собой, а затем посмотрели на передвижной разделочный стол. Я слегка покачал головой: мужики успокоились, а бабушка посчитала это несогласием с её мыслями.

— Повторюсь: моих родителей наказали ни за что. Они защищали людей и наш мир.

— От чего? От Совета Князей? — ехидно заметила она.

— Нет. От взрыва Инъектора.

То, как побледнела Воронова сказало всё без слов: она представляла, во что это могло вылиться. Но она быстро взяла себя в руки.

— Хорошая, красивая и благородная версия. Но версия. Официальное обвинение другое.

— Да. Но Инъектор Шторма был повреждён и из него действительно хлестала сила Дара, способная нанести сильнейший удар по планете.

— Ты так говоришь, будто видел его.

— Видел. — Кивнул я. — И починил.

Вот тут бабушка уже не выдержала и вскочили со стула, с грохотом уронив его на пол. В дверь заглянула обслуга, но Александра Валерьевна приказала им убираться.

— Дурацкая шутка, внучок! Если ты нашёл Инъектор и решил со мной поиграть…

— Только в наблюдательность, — перебил я её. — И вы, бабуля, проиграли.

Я указал рукой на стол, на котором был неряшливо запакован Инъектор. Воронова развернулась на каблуках, подлетела к нему, порывом перьев содрала и разметала по залу всю упаковку, предъявив свету гладкую поверхность чёрного шара. Белые облачка внутри медленно вальсировали, направляясь по своим облачковым делам.

— Не может… — начала она, но прервала сама себя.

Медленно провела ладонью над поверхностью шара, не касаясь стекла. Создала поток воздуха, от которого в комнате резко стало холоднее. Шар всё также молчал, сверкая стеклом и серебряными заплатками.

— Что это? — спросила Воронова.

— Заплатки. Я же сказал, что починил дыру в нём.

— Нет, я имею в виду что это? — она обвела руками весь артефакт. — Он похож на Инъектор Шторма как две капли воды, но силы в нём нет. Что ты притащил сюда?

— Это тот самый Инъектор, который вы искали и из-за которого убили моих родителей. — В глазах Александры Валерьевной мелькнуло мрачное пламя. — Я смог его найти и починил разрыв. Как раз там, где сейчас серебряные швы. Однако сделал это так хорошо, что полностью запечатал силу внутри.

— Хорошая попытка, — кивнула бабушка. — Но я не верю.

После чего в зале возник гигантский меч, состоящий из ветра и перьев.

— Посмотрим, что там внутри!

Мне же оставалось крикнуть одно:

— В рот мне перья! Что ты творишь⁈

Магический меч понёсся на Инъектор.

Глава 6

Это твой выбор

В голове мелькнула мысль: если Воронова действительно сильна, то вся моя работа по спасению мира пойдёт Кефиру под хвост.

Огромный меч из перьев взвыл от ускорения и врезался со всего маху в стекло Инъектора. Ледяной ветер и лохмотья перьев разнеслись по помещению, уронив на пол посуду и еду.

— Вкусняшки пропали, — пробормотал едва слышно Черкасов. Его, в отличие от Сухова и меня, ветер бабушки даже не шелохнул.

Затем настала тишина, все застыли, ожидая неизбежного. И оно случилось: через пару мгновений раздался хруст.

Я прикрыл глаза, стараясь нащупать цикл перерождения. Когда рванёт, я попробую уцелеть и переродиться. Очень не хочется терять накопленный опыт и перспективы. Может занесёт в новый мир, и я буду к этому готов?

Мысли прервал крик боли: Александра Валерьевна запрокинув голову кричала изо всех сил. Её руки покрылись густой сетью вен, а пальцы растопырились в разные стороны, будто каждый из них был сломан и вывернут.

Теперь уже никто из обслуги не сдерживался: вбежали и те, кто заносил еду, и те, кто