Сделка - Лисса Джонс Страница 13

– Ты не должна извиняться, просто знаешь, – шумно вздыхает, – думал, это проще.

Облизываю все еще хранящие вкус поцелуя губы. Бросаю взгляд на валяющийся плед, но черт с ним. Подползаю ближе, кладу ладонь на еще щеку, заставляя повернуться ко мне. И решаюсь.

– Ты мне нравишься, Кай. Очень нравишься. И то, что произошло сейчас мне тоже понравилось, просто…

– Просто ты девственница, да? Как ты умудрилась до двадцати одного-то?

Мое ошарашенное лицо Кай, видимо, трактует по-своему.

– По тебе видно, Вась. Слушай, хочешь честно? Я не знаю, как вести с себя с такими, как ты. Я никогда не встречался с… ну, типа хорошими девочками. Мой первый раз был в шестнадцать в клубе с танцовщицей. Вся моя жизнь – это тусы, музыка и гонки. Ты не вписываешься в сложившуюся картину, но мне безумно это нравится. Дашь еще один шанс? Обещаю быть нежнее. – Кай вскидывает руки в жесте пойманного преступника и криво улыбается.

Какая же ты лживая дрянь, Никольская. Бесхребетная лживая дрянь. Ну что, свалишь? Или расскажешь, как это вышло, а? Почему такая примерная девочка шарахается от мужчин?!

– М-мне надо домой, – только он хватает мою ладонь и крепко сжимает. Смотрит прямо в глаза.

– Не уезжай.

Я до сих пор ненавижу себя за то, что случилось несколько лет назад. Иногда мне мерзко от себя настолько, что скребу жесткой губкой по телу до красноты, чищу зубы по два раза, заливаюсь духами, чтобы избавить себя от фантомного приклеившегося запаха чужого тела.

Я никогда не отправлю своего ребенка в летний лагерь. Никогда.

– Я серьезно, оставайся.

Кай совсем не похож на призрака прошлого. Абсолютно противоположен. Прочищаю горло, и тихо предупреждаю заранее:

– Только я не буду спать с тобой. Ну, то есть в одной кровати.

Кай впервые за этот вечер становится сам собой. По-настоящему улыбается, а в глазах снова пляшет веселье. За это он мне и нравится: он светлый, как луч солнца. Дарящий тепло и уют, в котором я так нуждаюсь. Словно он точно знает, что мне нужно.

– Весь дом в вашем распоряжении, мисс! А если серьезно, можешь лечь у меня. А я тут. Телеки, кухня, можешь даже воспользоваться джакузи.

Мисс.

Я уже слышала сегодня это слово, но с совершенно другой интонацией. От человека с пронзительными серыми глазами и замашками коронованного придурка. Яркий образ моментально всплывает в голове. Мужчина в черном с хищной белозубой улыбкой, от которой веет не теплом, а угрозой.

– А что на счет ужина? – Решаю сменить тему, выбросить из головы события долгого и утомительного дня. Смотрю поверх его плеча в сторону кухонной зоны. Прекрасной, светлой, блестящей, нетронутой кухни. Кай отступает и забавно морщит нос.

– Ну-у… Я обычно не ем дома. Мы с другом вечерами ужинаем в каком-нибудь из его баров.

– Ясно, мистер, – немного кривляюсь, и напряжение от произошедшего окончательно тает в наших взаимных переглядках. – Ну, хоть что-то же должно быть в твоём холодильнике?

– Вась, лучше не надо. – Кай перехватывает взгляд, тоже оборачиваясь. Румянец снова возвращается на его скулы, но теперь это точно румянец стыда. А ко мне возвращается игривое настроение.

– Почему? Там чей-то труп? – Все же направляюсь в сторону кухни, к холодильнику. Кай идет следом.

– Хуже.

Открываю дверцу под очень подозрительное молчание. Так, тут есть сковородка с чем-то…

– Фу, блин! Кай! —Мой визг слышат, наверное, все соседи, а стены дома чудом не трясутся, когда я размашисто хлопаю дверцей холодильника.

В холодильнике Кая не труп. Неизвестная науке форма жизни завелась в сковородке с чем-то, что уже никогда и никто не сможет идентифицировать как пищу.

***

Мы ужинаем пиццей, которую привозят к восьми. К десяти Кай засыпает перед телевизором в гостиной, а я решаю, что завтра, когда он проснётся, его будет ждать сюрприз. Доставка продуктов ещё работает, так что заказать нужное – дело пяти минут.

Сюрприз будет приятным, готовить люблю, спать совсем не хочется. Так почему нет?

Глава 8

Василиса

Ароматно пахнет куриный бульон. Наушник-капелька валяется на глянцевой поверхности разделочного стола. Сердце отбивает рваный ритм.

В метре от меня стоит Виктор Бестужев. Это он, а не охранник или управляющий.

Столкновения с этим человеком похожи на падение в Черное море. В детстве на одном из диких пляжей мы делали так… Солдатиком срывались с отвеса на невысокой горе. Полет. Падение. Вода поглощает. Сначала мне было страшно. Потом – интересно. А потом втянулась так, что каждое лето бегала тайком от родителей на тот пляж. Но я больше не бесстрашный глупый сорванец, начисто лишенный чувства самосохранения. Теперь я – сплошной комок нервов и страхов. Сегодня и близко не подошла бы к обрыву.

Взгляд хаотично мечется по фигуре, сливающейся с сумраком комнаты. И всё как днем, в галерее. Все те же сложенные на груди руки, широкий разворот плеч и надменное выражение лица, ясно дающее понять, что мне здесь не рады.

Нет, не море. Море так не пугает даже в шторм. Это океан. Никто в здраво уме не сиганет в океан.

Мне настолько, черт возьми, стыдно, что щеки, шея, не прикрытые ничем ноги, каждый миллиметр кожи горят адским огнём. Словно под кожей движутся слои магмы из этого чувства. Как это вообще возможно?! Он даже ничего не сказал.

Просто прожигает немигающим взглядом невозможно долгую минуту, а может и две.

Давайте уже, скажите что-нибудь!

И мужчина словно слышит мой мысленный крик.

– Где Кай, Василиса? – Голос звучит ровно, но вибрирующее в нём напряжение заряжает воздух электричеством. Пристальный взгляд вкупе со сдерживаемой странной эмоцией, похожей на раздражение, заставляет наконец-то выдохнуть, отпустить футболку и расправить плечи. И сердце возвращается в строй.

Я не сделала ничего такого, за что он мог бы смотреть на меня с этим-своим-дурацким презрением. Мне нечего стыдиться.

Виктор

Даже немного жаль. Я ведь успел поверить в сказки из резюме и сопроводительного письма. В красивую легенду о том, что девочка из небольшого провинциального города, без технического бэкграунда, не студентка какого-нибудь профильного ВУЗа сама прошла отбор.

Браво, Василиса! По вам плачет ГИТИС!

Такие девицы часто вертятся вокруг Кая, а он и рад подыгрывать, но в этот раз заигрался. Ради очередного перепихона сунул нос в галерею. В процесс подготовки флагманской выставки.

Как я на это повелся? Вместе с Сашей рекомендации полчаса читал.

Разочарование неприятно растекается горечью в горле. Разочарование в себе, в ней. Нахрена я вообще время на нее тратил?