Украденный фокус. Почему мы страдаем от дефицита внимания и как сосредоточиться на самом важном - Йоханн Хари Страница 8

в кофейнях и разговаривал с незнакомыми людьми. Я бродил по библиотеке и трем книжным магазинам Провинстауна, выискивая, что бы мне еще почитать. Я съел столько лобстеров, что, если у этого вида когда-нибудь появится сознание, они вспомнят меня как жестокого тирана, уничтожавшего их сородичей в промышленных масштабах. Я прогулялся до места, где 400 лет назад на американскую землю высадились первые британские колонисты: они посмотрели округу, не обнаружили ничего интересного, поплыли дальше и обосновались у Плимутской скалы.

В моем сознании начали всплывать странные вещи. В голове постоянно играли первые строчки песен рубежа 1980–1990-х годов, когда я был совсем мальчишкой. «Cat Among the Pigeons» группы Bros, «The Day We Caught the Train» группы Ocean Colour Scene – я уже давно и думать о них забыл. В отсутствие Spotify послушать их целиком я не мог, поэтому напевал их про себя, гуляя по пляжу. Каждые пару часов меня охватывало незнакомое внутреннее ощущение, и я задавался вопросом: «Что это?» Это было спокойствие. Но я же всего-то и сделал, что не взял с собой две железяки, – почему все обстоит настолько иначе? Казалось, будто я много лет держал на руках двух то и дело заходящихся в коликах младенцев, а теперь их отдали няньке и они пропали с глаз долой вместе со всеми воплями и рвотными позывами.

Для меня все замедлилось. Обычно я просматривал новости примерно раз в час и постоянно находился под капельницей тревожащих фактоидов, пытаясь найти в них какое-то подобие смысла. В Провинстауне я уже не мог этого делать. Каждое утро я покупал три газеты и усаживался читать их, после чего не интересовался происходящим в мире вплоть до завтра. Вместо нескончаемого нагнетания на протяжении целого дня я получал емкую, тщательно отобранную информацию о происходящем, а потом занимался другими делами. В один из дней вскоре после моего приезда стрелок зашел в редакцию газеты в Мэриленде и убил пятерых журналистов. Разумеется, как журналист я принял это близко к сердцу. В обычной жизни я бы сразу получил кучу сообщений от своих друзей, часами сидел бы в соцсетях и постепенно формировал общую картину событий, отсеивая искаженную информацию. В Провинстауне уже на следующий день после расстрела я узнал из газет все, что мне было нужно знать. Печатные издания – а именно их и сделал своей целью стрелок – внезапно показались мне невероятно современным и необходимым всем нам изобретением. Я осознал, что мой привычный режим потребления новостей вызывал панику, а этот новый способ побуждал к трезвому взгляду на вещи.

В ту первую неделю у меня было ощущение, что происходит нечто, постепенно приоткрывающее мои рецепторы. Но что это было? Осознание двух первых недель в Провинстауне (и причины, по которым я чувствовал себя именно так) стало приходить ко мне лишь позже, когда я приехал в Копенгаген.

* * *

Сыновья Суне Леманна запрыгнули к нему в кровать, и внезапно он интуитивно понял, что что-то не так. Каждое утро двое мальчиков с веселыми воплями скакали по нему и его жене, радуясь наступившему новому дню. Именно такого рода сценки представляют себе люди, мечтающие стать родителями. Суне обожал своих сыновей. Он понимал, что должен восхищаться их бодростью и весельем, но постоянно, стоило ребятам появиться, его рука инстинктивно тянулась не к ним, а к неодушевленному холодному предмету. «Я хватался за смартфон, чтобы проверить электронную почту, и это при том, что мне нужно было обратить внимание на моих детей, которые этого ждали», – сказал он мне.

При каждом воспоминании об этом Суне становилось стыдно. Физик по образованию, он преподает на факультете прикладной математики и информатики Датского технического университета. Со временем он решил, что должен анализировать происходящее не только в мире физики, но и в нем самом. Леманн признавался: «Мне не давали покоя мысли о том, что я утрачиваю способность сосредотачиваться на своей работе. Я сознавал, что почему-то не могу ограничить себя в пользовании интернетом». Он ловил себя на том, что часами бездумно следит в социальных сетях за мельчайшими подробностями событий вроде президентских выборов в США, не делая ничего полезного. Это уже сказывалось на нем не только как на отце, но и как на ученом. Суне понимал, что его работа отчасти состоит в том, чтобы думать иначе, чем остальные, но, постоянно находясь в среде, где люди получают одну и ту же информацию, он начинает и мыслить как все.

У Леманна было ощущение, что проблемы с концентрацией внимания испытывают и многие другие в его окружении, но в то же время он понимал: людям часто может казаться, что они катастрофически деградируют, хотя на самом деле они просто стареют. Отнести свою личную деградацию на счет деградации человечества в целом всегда бывает заманчиво. Суне, которому в то время было под 40, спросил себя: «Это я раздражительный старик, или это мир действительно меняется?» И тогда совместно с учеными из многих европейских стран он приступил к самому масштабному исследовательскому проекту, целью которого было ответить на главный вопрос – действительно ли снижается наша коллективная способность концентрировать внимание [11]?

На начальном этапе был составлен список источников информации, которые можно было проанализировать. Первым и наиболее очевидным стал Twitter. Эта платформа запущена в 2006 году, а Суне приступил к своему проекту в 2014-м: изучить нужно было восемь прошедших лет. В Twitter можно отслеживать тематику и продолжительность дискуссий, то есть перед учеными был действительно внушительный массив данных. Как долго длится обсуждение темы в этой социальной сети? Изменилась ли продолжительность концентрации коллективного внимания на отдельно взятом вопросе? Как варьировалось время, в течение которого люди обсуждают топовые темы? Ученые обнаружили, что в 2013 году тема оставалась в топе Twitter в среднем 17,5 часа, а в 2016 году этот показатель снизился до 11,9 часа. Это позволяет предположить, что продолжительность внимания публики к отдельно взятым предметам неуклонно сокращается.

Исследователи согласились, что это интересное наблюдение, но, возможно, это специфическая особенность Twitter. Они начали анализировать и другие данные. Как изменяется популярность поисковых запросов в Google? Что происходит в продажах билетов в кино – люди продолжают ходить на блокбастеры? Была изучена длительность обсуждения топовых тем в Reddit. Все эти данные свидетельствовали о том, что со временем длительность концентрации общества на отдельно взятой теме сокращается. Любопытно, что единственным исключением стала Wikipedia, где уровень внимания стабилен. Одни и те же закономерности были выявлены практически во всех проанализированных источниках. «Мы рассмотрели кучу разных