Фантомная «черная пехота»: об участии генуэзского контингента в Донском побоище (1380 г.) - Виталий Игоревич Клейменов Страница 4

Сим. В Бел. I также за основу был взят рассказ свода 1408 г., но в ней он подвергся сокращению. Внелетописная Повесть, в свою очередь, была отредактирована и включена в свод Фотия 1418 г., дойдя в составе СІЛ и НІVЛ, восходящих к нему. Этот текст носит название «Летописной повести», отличается пространностью повествования и имеет явно публицистический характер[61]. Еще одним, не менее важным результатом работы Л. В. Соколовой является реконструкция рассказа о Куликовской битве в своде 1408 г. (Тр.)[62].

Для наглядности поместим в таблицу фрагменты из МАк., реконструкции свода 1408 г., Рог., Бел. I и НІVЛ. Заимствования из внелетописной Повести, в соответствии с выводами Л. В. Соколовой, выделены курсивом. Тонкой линией подчеркнуты упоминания о наемниках в армии Мамая, восходящие к внелетописной Повести, а толстой линией — упоминания народов, читающиеся только в «Летописной повести».

Приведенная ниже таблица позволяет проследить, на каком этапе в летописных текстах появляется упоминание фрязов. Из сопоставления фрагментов следует, что в краткой летописной заметке (в составе МАк.), наиболее близкой к событиям 1380 г., вовсе отсутствует перечисление народов из числа которых Мамай якобы набирал наемников для похода на Русь. Впервые фрязы, вместе с черкасами и ясами, появляются в реконструкции текста свода 1408 г., в той его части, которая была, вероятно, заимствована сводчиком из внелетописной Повести. В летописных рассказах Рог. и Бел. I, восходящих к своду 1408 г., данный фрагмент сохранен, однако в Бел. I вследствие сокращения и редактуры текста опущено слово ясы. В тексте же «Летописной повести» в составе НІVЛ к ранее упомянутым фрязам, черкасам и ясам удивительным образом добавляются бесермены, армени и буртасы. Очевидно, что этот фрагмент является поздней вставкой, возникшей на одном из этапов редактуры текста, т. к. данные этнонимы не встречаются ни в одном из предшествующих повествований о Куликовской битве[63]. Сложнее обстоит дело с фрагментом о фрязах, черкасах и ясах. Он появляется в тексте раньше: по всей видимости, этот фрагмент уже был в своде 1408 г. Тем не менее, если принять вывод Л. В. Соколовой о существовании внелетописной Повести, то данный фрагмент также оказывается вставкой в ранний летописный текст, предположительно читавшийся в ЛВР.

Таблица. Сопоставление текстов летописных повествований о Донским побоище

Остается загадкой, почему составитель внелетописной Повести решил включить фрязов, черкасов и ясов в повествование о Донском побоище. Эта проблема нуждается в дальнейшем исследовании. На данном же этапе представляется возможным следующее объяснение: упоминание фрязов и других народов в качестве наемников в войске Мамая могло служить для объяснения значимости победы в сражении на Дону. Включение фрязов, черкасов и ясов в текст Повести похоже на распространенный литературный прием — гиперболу. С ее помощью неизвестный автор, вероятно, хотел показать, насколько велико было влияние Мамая и насколько велико было его войско, побежденное совместными усилиями коалиции князей в 1380 году на берегах Дона и Непрядвы. Отчасти в пользу этого предположения говорит дальнейшая судьба фрагмента: в пространной «Летописной повести» в составе СІЛ и НІVЛ список нанятых, согласно тексту, народов продолжает искусственно дополняться. Также вполне возможно, что выбор фрязов, черкасов и ясов не случаен, т. к. эти народы были известны составителям текстов как тесно связанные с Ордой[64]. Однако, следует оговориться, что высказанные выше идеи о происхождении данного сообщения — это лишь гипотезы, которые могут оказаться полезны для дальнейших исследований.

Итак, поводя итог данной работе, сформулируем основные выводы. Как было показано в первой части статьи, «генуэзский миф» получил наибольшее распространение в научно-популярных работах советского периода, перекочевал в школьную программе и, как следствие, закрепился в массовом сознании. Начиная с Н. М. Карамзина, летописное сообщение о фрягах в войске Мамая трактовалось как факт и, в основном не подвераалось критике вплоть до работ В. А. Кучкина. На сегодняшний день, благодаря привлечению источников генуэзского происхождения, утверждение о присутствии генуэзского контингента на стороне Мамая во время Донского побоища уже не считается таким бесспорным и все чаще подвергается сомнению, а в монографии Р. Ю. Почекаева даже открыто признается мифом. Непосредственная работа с генуэзскими и древнерусскими письменными источниками приводит к двум заключениям. Во-первых, на основании данных демографии, можно судить о малочисленности генуэзских контингентов в Крыму, что подтверждается как синхронными сообщениями Массарии, так и поздним законодательным источником — «Уставом для генуэзских колоний в Черном море». Во-вторых, текстологический анализ летописных повествований о Куликовской битве, проведенный Л. В. Соколовой, демонстрирует вставной характер упоминания о фрягах и других народах в войске Мамая. Таким образом, приходится признать, что сообщения о нанятых Мамаем фрягах не могут считаться достоверными. Несмотря на то, что древнерусские источники донесли до нас данные свидетельства, обращение к генуэзским материалам показывает, что эти фрагменты летописных текстов вряд ли отражают реальный состав войска Мамая. Следовательно, присутствие какого бы то ни было генуэзского контингента на Куликовом поле крайне маловероятно, т. к. итальянские колонии в Крыму физически не могли позволить себе снарядить представительный отряд для отправки на помощь Мамаю и, тем более, мы не обладаем убедительными данными источников об этом.

Примечания

1

В данной работе оба понятия используются параллельно, но «Донское побоище» все же остается предпочтительным, т. к. является аутентичным, восходя к летописному рассказу «О побоище иже на Дону». Тем не менее, в некоторых случаях избежать употребления устоявшегося обозначения «Куликовская битва» невозможно (например: «Памятники Куликовского цикла» или «Летописные повествования о Куликовской битве»).

2

Петров А. Е. Куликово поле в исторической памяти: формирование и эволюция представлений о месте Куликовской битвы 1380 г. // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2002. № 3 (13). С. 22.

3

Мавродин В. В. Куликовская битва. М.: Знание, 1980. С. 41.

4

Каргалов В. В. Куликовская битва. М.: Воениздат, 1980. С. 58, 100, 102.

5

Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л.: Наука, 1980. С. 32.

6

Там же. С. 92.

7

Например, см.: Каргалов В. В. Куликовская битва. С. 89; Бескровный Л. Г. Куликовская битва // Куликовская битва: Сборник статей. М.: Наука, 1980. С. 239; Петров А. Е. Куликово поле… С. 30.

8

Примеры учебников: Сахаров А. Н. История России с древнейших времен до конца XVI века.