От Рабле до Уэльбека - Оксана Владимировна Тимашева Страница 85

все еще верит в добро и зло, сохраняет способность возмущаться и испытывать отвращение. Всякое пребывание человека в родных краях, откуда он родом, помогает ему разобраться в самом себе. Провинция для писателя— источник вдохновения, среда, которая продолжает возводить на пути страстей человеческих преграды. «Работа на земле тяжела и требует истового труда, — пишет он, — жизнь в моем краю скудна и скучна, все события ее сводятся к приему пищи». Но какие бы отрицательные характеристики ни пытался дать провинции иной столичный житель, даже он признает ее преимущества, пусть при отходе в мир иной. Любовь к родному краю сделала писателя ясновидцем, обладающим даром слышать музыку сосен в ландах на берегу Атлантического побережья и читать страницы внутренней жизни.

Родившись в консервативной и религиозной семье, Мориак получил соответствующее, отмеченное пуританизмом воспитание. Мать Мориака с нежностью относилась к нему и его братьям, но была очень строга в вопросах морали. Неслучайно поэтому на всех произведениях этого автора лежит печать навязчиво возникающего повсюду, даже там, где его не ждешь, «плотского греха». В большинстве произведений автора сталкиваешься с проблемами, связанными с открытием сексуальности и ее подавлением, с мучениями из-за «необходимости греховной связи с женщиной», то есть с «торжествующей пошлостью» и «нищетой духа». В трактате «Страдания христианина», 1928 он бунтарски высказывается против христианского брака: «Обрекая женщину на вечную плодовитость, мужчина тем самым обрекает себя на вечное целомудрие». Первый роман писателя, написанный в двадцать семь лет, «Дитя под бременем цепей» рассказывает о непростой встрече ребенка с враждебным, как выясняется, ему миром. Юноша из провинции ищет в столице избавления от душевной боли, которое возможно для него только на пути христианском. Он пытается примкнуть к религиозной организации «Любовь и вера», но в организации важна не идея, а культ ее предводителя. Предводитель требует преданного служения себе, а это невыносимо. Отвернувшись от единоверцев, юноша оказывается в тягостном одиночестве, постепенно осознавая тот неординарный путь, который ему предстоит пройти.

Обратившись в повести «Мартышка» к мальчику совсем нежного возраста, Мориак показал насколько сложен контакт человека с миром, какие стадии он проходит прежде, чем огрубеет его душа, и он придет к твердому убеждению в необходимости защиты человеческого достоинства с помощью религии, традиций, обычаев, заведенного порядка вещей. Хаос в общих концепциях, неизбежное погружение в них юных существ всегда разрушительно и чревато необратимыми последствиями. Ребенок в этой повести погибает. Покончил ли он сам жизнь самоубийством, «помог» ли ему в этом отец, бросившийся в воду вслед за ребенком, одинаковые ли чувства руководили отцом и сыном в трагический момент, читатель этого не узнает. Он вместе с писателем и участниками истории может только строить предположения. Однако читатель может быть твердо уверен в том, что основания покончить счеты с жизнью были и у того, и у другого. Струны души юного Гийу были натянуты до предела. И не только потому, что его слезы и не вполне привлекательный вид вызывали раздражение у матери, у служанки, у знакомых детей. Такое случается. Ребенку оказалось трудно, не по себе в неразгаданном им мире лицемерия, расколовшемся на две половины, противостояние которых осознать в стране уходящих традиций чрезвычайно трудно.

Неоправданной жестокостью отмечено поведение другого героя Франсуа Мориака — подростка из позднего романа «Подросток былых времен». Юноша постоянно издевается над наивной и робко влюбленной в него девочкой, которая, в конце концов, трагически погибает. Мастерство писателя в этом произведении заключается в том, что он сумел показать, как в душах людей, проявляющих себя с отрицательной стороны проклевываются добрые ростки: способность к нравственному перерождению и душевному сочувствию чужой беде. Эти ростки могут засохнуть, но могут и победить злые побуждения. «Подросток былых времен» по имени Ален Гажак убежден, что от других мальчиков его отличает глубокая религиозность. Он верит в бога, ему «нужен этот поплавок, чтобы удержаться на поверхности нашего страшного мира и не пойти ко дну». Но подобно всем он испытывает влечения плоти, которые в его сознании вступают в вопиющие противоречия с предписываемой религией «чистотой». В этом романе Мориак с новой силой продемонстрировал, что человеку, не отступая от десяти заповедей, необходимо еще и мыслить самостоятельно, быть личностью, и, преступая божье на земле заслужить, быть может, «вечное спасение».

Английский писатель Ивлин Во стал знаменитым, опубликовав роман о «золотой молодежи» «Мерзкая плоть» (1930). Молодыми отвергнуты и списаны все нравственные нормы, которых придерживались их отцы и деды. Они веселятся, хорошо, элегантно одеваются и ведут вызывающе паразитический образ жизни. Не оперившись, не став людьми, они ищут приключения, вступают в случайные связи и даже рожают детей, не понимая, зачем это делают. Поэтому реплика «Слава богу!» одной из героинь, узнавшей о гибели своего сына, звучит нарочито двусмысленно, и читатель должен догадываться, то ли героиня рада тому, что погиб ее сын, а не любовник, то ли она чувствует облегчение оттого, что со смертью сына устраняется последняя причина, препятствовавшая тому, чтобы она покинула родовое гнездо. Можно допустить, что в ее голове проносятся и еще более страшные мысли. «Упадок и разрушение» традиционного существования английской аристократии находят в романах Ивлина Во разнообразное отражение. Прежде всего, мы его замечаем в кризисе самой идеи Дома, домашнего очага, родового гнезда. Старинные дома и усадьбы в эпоху И. Во изуродованы, перестроены, загрязнены, заражены ненавистным торгашеским духом.

В семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века много спорили о том, следует ли говорить о писателях— католиках, о верующих, водящих пером, или просто о католических писателях, проводниках официальной веры. Останавливались на первом и последовательно критиковали второе. Однако все, что было свойственно религиозной идеологии активно проникало в романы, заводя порой в тупик рецензентов, представляющих епископат.

Современник на пути к Богу — сложное существо. И самое элементарное, и самое потаенное вступают в нем в рискованные отношения. Божественное в героях писателей-католиков не просто подмешанная приправа. Католическое мироощущение разлито в воздухе их произведений, не переставая выглядеть реально и быть правдоподобным. Герои вынужденно, в согласии и противоречии со своей совестью, решаются на те или иные поступки. Они могут думать о достижении «совершенства» (социального или морального?) на земле и потому им жить мучительно. Они могут не думать об этом вовсе, однако это не означает, что жизнь не столкнет и тех и других со сложными ситуациями выбора, зрелого решения. Мир постоянно испытывает человека на прочность, мало, кто выдерживает эти испытания, ибо на пути к Богу встает слишком много преград. «Холодная душа, — пишет Франсуа Мориак, — восхищается собственной холодностью, не задумываясь над тем, что ни разу в жизни,