Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков Страница 80

Пламя высокого костра, зажженного в Иерусалиме, на Башне Давида, которое, шаг за шагом, вызвало появление других сигналов в темницах южной Иудеи, переместилось на другой берег Мертвого моря, возвестив осаждающим Крак де Моав, что помощь приближается.

Слепой, парализованный, умирающий король Балдуин IV призвал свои войска, поставил графа Триполи во главе и сам последовал за ними на носилках до Керака.

И снова Саладин бежал перед ним, не дожидаясь. Прокаженный король с триумфом вошел в крепость, воспринятый толпой осажденных как спаситель. Он успокоил гарнизон, восстановил поврежденные части вала и не вернулся в Иерусалим, пока не выполнил свой командирский долг до конца (декабрь 1183 г.).

В последние месяцы правления Балдуина IV едва не вспыхнула гражданская война на глазах у врага. Мы показали поведение короля по отношению к Ги де Лузиньяну. С тех пор как он осознал неспособность своего зятя и осознал опасность, которую представляет для христианского мира будущий могильщик франкского государства, его снисходительность к Ги де Лузиньяну превратилась в отвращение. Он не только лишил регентствa, но и добивался аннулирования брака c Сибиллoй. Ги де Лузиньян воспользовался отсутствием Балдуина, чтобы сбежать в Иерусалим, где остановилась Сибилла, и вернуть ее с собой до возвращения короля.

Укрывшись с ней в своей крепости Яффо-Аскалон, он отказался подчиняться приказам короля, который вызвал его к себе. Тогда была открытая борьба. Король двинулся на Аскалон и обнаружил, что ворота закрыты, но ему удалось захватить Яффу. После этого он собрал «парламент» в Сен-Жан-д’Акре, чтобы положить конец мятежникам. Патриарх Ираклий и Bеликий магистр Храма тщетно пытались заступиться за последнего.

Ги де Лузиньян тем более не заслуживал прощения, что только что совершил отвратительный пpоступок. В окрестностях Аскалона кочевали бедуины, подданные короля. Они со всей уверенностью пасли там свои стада, когда, чтобы навредить государю, Ги де Лузиньян набросился на них и зарезал их. Гнев Балдуина IV по поводу этого преступления был ужасен. Именно тогда он закончил передачу всей власти графу Триполи, врагу Лузиньяна (1185 г.). Прокаженный король лежал в постели, чтобы не вставать. Он призвал великих вассалов и подтвердил свое желание оставить регентство графу до тех пор, пока молодой Балдуин V не достигнет совершеннолетия.

Героический князь, правление которого было лишь медленной агонией, отдал свою душу Богу 16 марта 1185 года. Если учесть, что ему было всего двадцать четыре года и все, что он смог сделать за эти короткие годы, несмотря на его последнюю проказу, его бессилие и слепоту, уважение и восхищение. Зная, как поддерживать монархическую власть и целостность королевства до последнего вздоха, он также знал, как умереть как ороль. Хроники напоминают нам драматическую сцену, где, чувствуя приближение своего конца, он призвал к себе всех великих людей королевства.

«Перед смертью он приказал всем своим вассалам явиться перед ним в Иерусалим, и все они пришли, и когда он скончался, все присутствовали при его смерти. Подобно франкским летописцам, арабские историки поклонились его памяти.

«Этот прокаженный ребенок знал, как добиться уважения к своей власти», – написано на мече Эль-Имада Исфаханского. Стоическая и болезненная фигура, возможно, самая благородная в истории крестовых походов, фигура, где героизм под пустулами и чешуей, покрывающими его, граничит со святостью, чистое изображение французского короля, которое я хотел бы извлечь из несправедливой оплошности, чтобы поместить его рядом с марками Аврелия или Людовика IX. Избавленный от своего долгого мученичества, прокаженный царь был похоронен возле Голгофы и Гроба Господня, где умер и упокоился Человек Скорби, его Бог.

18.

Бедствие Тверии – Ги де Лузиньян

В соответствии с последним желанием прокаженного короля, его племянник Балдуин V в возрасте пяти или шести лет, «Балдуине», как его называют наши хроники, сменил его при регентстве графа Триполи Раймунда III (март 1185 г.). Раймунд, пользуясь своей мусульманской дружбой, заключил мир с Саладином, благотворный мир, который позволил королевству дышать. Ужасная засуха ознаменовала 1185 год, и страна оказалась под угрозой голода, Саладин, по просьбе графа, приказал снабдить франков – жест, который, согласно хроникам, спас их. Таким образом, королевство было в надежных руках, когда через несколько месяцев молодой Балдуин V умер в Сен-Жанд’Акре (около сентября 1186 г.). Смерть ребенка-короля все поставила под вопрос. Кто займет трон? Это право принцессы Сибиллы, сестры Балдуина IV, и ее мужа Ги де Лузиньяна. Но Ги был лишен наследства Балдуином IV, который в случае смерти ребенка «Балдуине», похоже, назначил регентом графа Триполи Раймунда III по выбору баронов. Последний, будучи внуком короля Балдуин II по матери, был приписан к правящей династии. На его стороне было подавляющее большинство баронов. В сложных условиях, в которых находилась страна, он представлял партию благоразумия и мира.

Но Сибилла и Ги де Лузиньян нашли четырех могущественных защитников: патриарха Иерусалима Ираклия, Великого магистра храма Жерара де Ридфора, Рено де Шатийона и бывшего наставника «Балдуине» Жослена III де Куртенэ. Ираклий был противоположностью святого. Христианские хроники с негодованием рисуют нам этого красивого распутного человека, которому общество Писания было менее знакомо, чем общество женщин. Благосклонность вдовствующей королевы Агнес заставила его предпочесть патриархальный престол святому прелату, архиепископу Вильгельму Тирскому. На этих высоких постах он не только не изменил себя, но и продолжил свою жизнь, полную скандалов. Он устроил свою любовницу в Иерусалиме, Паскуа Ривен, о которой люди непочтительно говорили, когда она проходила по улицам, покрытым шелком и жемчугом: «Вот патриархия! Хотя благочестивые души презирали Ираклия, он пользовался авторитетом в своей должности. Чтобы угодить своему старому другу, вдовствующей королеве, он поставил все свое влияние на службу Ги де Лузиньяну. Что касается великого мастера Храма, то он был отделен от графа Триполи давней ссорой. Раньше, молодой фламандский рыцарь, он приехал искать счастья на Востоке и поставил себя на службу графу, который подружился с ним; но, не получив от него правопреемства крепости Батрун, он выказал своему бывшему хозяину непримиримую ненависть. Приняв приказы и став Великим Магистром Храма, Жерар использовал огромную силу рыцарей-монахов для своей личной мести. Рено де Шатийон был настроен против него не меньше, чем против графа Триполи. Благоразумные и терпеливые методы графа, его предпочтения в отношении политики мира с Саладином препятствовали анархическому рвению, жажде приключений, грабительским привычкам лорда Трансиордании.

Он яростно высказывался за нерешительного и слабого персонажа Ги