Опасная граница - Томас Дж. Барфилд Страница 68

ценила личное участие в военных действиях и охоте, т. е. в тех видах деятельности, которые были более свойственны тюркской кочевой культуре, чем традициям Китая. Однако даже тогда, когда предпочтение отдавалось не каллиграфии, а выездке, северяне получали традиционное китайское образование. В этническом отношении эти семейства представляли собой смесь китайцев из пограничных областей, сюнну, сяньби и тюрков, однако со временем утратили специфические племенные связи и сформировались в социальный класс с сильными аристократическими традициями[185].

После падения Суй семейство Ли выступило одним из многих претендовавших на императорский престол. Ли Юань, будущий император Гао-цзу, был крупным военачальником на границе в Тайюани, сохранявшим верность династии. После того как анархия в Китае усилилась, он воспользовался своим положением военачальника и в 617 г. поднял мятеж. Для успеха ему необходимо было договориться с тюркским каганом, который обладал большей силой, чем любая отдельно взятая повстанческая армия в Китае. Не заключая официального союза с тюрками, как делали некоторые его соперники, Ли Юань пообещал отдать им всю добычу, которая будет захвачена в ходе военных действий. Он также заявил, что, восстановив порядок в Китае, можно будет восстановить и прежнюю данническую систему, которая была так выгодна кочевникам. Каган дал Ли Юаню несколько тысяч лошадей и несколько сотен воинов. С помощью армий, созданных его сыновьями (и одной армии, сформированной его дочерью), Ли Юань быстро захватил Чанъань и в 618 г. провозгласил себя императором новой династии Тан. Война за объединение Китая продолжалась вплоть до 623 г. Много выдающихся военных подвигов было совершено Ли Ши-минем — вторым сыном Ли Юаня[186].

В тактике, примененной Ли Ши-минем в ходе многих сражений, чувствовалось влияние традиций пограничья. Он был мастером стратегического отступления, сначала изматывая превосходившие по численности армии противника отходом, а затем атакуя их. Он лично вел войска в бой, и под ним четырежды убивали лошадь. Он повелел увековечить этих лошадей в камне, тщательно передав все физические особенности каждой лошади, включая число ран, нанесенных стрелами. Такое внимание к особенностям лошадей и перипетиям сражений было характерно для степных вождей, но не для основателей китайских династий. Многие императоры были великими полководцами, но совсем немногие — умелыми воинами, и поэтому обычно не принимали личного участия в битвах. Однако наряду с военной подготовкой Ли Ши-минь получил и традиционное китайское образование, с изучением классической литературы и каллиграфии, причем его искусство каллиграфа высоко ценилось на протяжении многих последующих столетий. Будучи наделен достоинствами ученого мужа, он одновременно соответствовал степным идеалам прекрасного всадника, великого лучника и воина.

Степные обычаи в политике, особенно применение насилия, были характерны для эпохи основания Тан. Ли Ши-минь вступил в конфликт со своим старшим братом Ли Цзянь-чэном, который по китайской традиции имел преимущественное право на престол. Наследник и его младший брат, находившиеся при дворе, организовали заговор против Ли Ши-миня. Они опасались его военной силы, поскольку в 621 г. Гао-цзу назначил Ли Ши-миня гражданским и военным начальником восточной равнины (со ставкой в Лояне). Кроме того, престиж Ли Ши-миня в империи в целом был гораздо выше, чем у наследника. Цзянь-чэн опасался, что Ли Ши-минь воспользуется своим влиянием, чтобы сместить его. Последовала яростная политическая борьба между двумя братьями. Некоторое время казалось, что у наследника имеется преимущество и Ли Ши-миню не избежать смерти от рук заговорщиков. Он избежал этой участи, предприняв в 626 г. активные действия против старшего брата: привел группу своих сторонников к воротам дворца, где устроил для наследника и его младшего брата засаду, в которой они оба погибли под градом стрел. Гао-цзу дали понять, что в его услугах больше не нуждаются, и спустя несколько дней он был вынужден отречься от престола в пользу Ли Ши-миня, который стал императором Тай-цзуном.

Это событие потрясло приверженцев конфуцианства, для которых братоубийство и отсутствие сыновней почтительности являлись преступлениями против человеческой природы. Подобные действия больше походили на традиционную борьбу за власть у тюрков или на создание Маодунем империи сюнну. Среди других «кочевнических» черт ранней Тан можно назвать возвышение наследственной аристократии. Идея наследственной аристократии глубоко укоренилась в период существования Северной Вэй. В этом отношении аристократам северозападных областей была ближе тюркская идеология наследования знатности, чем старый китайский идеал «заслуженной» бюрократии, и их звания и должности могли наследоваться по закону (это называлось правом инь). Государственное управление также первоначально имело дуалистический, военно-гражданский характер, свойственный династиям сяньби. Хотя создание Тан и означало восстановление национальной китайской власти над объединенной империей, резкого разрыва с традициями предшествовавшего периода не произошло.

Тюркское влияние на императорскую фамилию еще ярче проявилось в Ли Чэн-цяне — сыне и наследнике Ли Ши-миня. Он любил тюркскую музыку и обычаи и окружил себя слугами из числа тюрков. Он игнорировал принятые у китайцев нормы поведения и применял насилие против любого, кто его оскорблял. Его обвинили в поведении не приличествующем наследнику и лишили тюркских слуг. В дальнейшем Ли Чэн-цянь соблюдал внешние формы приличия, но держал во дворце приближенных из числа китайцев, которые выглядели как тюрки, и говорили на тюркском языке. Он соорудил во внутреннем дворе юрту, украшенную знаменами с головой волка. Однажды для развлечения он устроил инсценировку похорон кагана, причем сам играл роль покойника, окруженного плачущими всадниками. Он часто выражал желание уйти в степь, где мог бы вести более свободную жизнь. Чэн-цянь никогда не правил страной. Он организовал в 643 г. заговор против своего отца, был сослан и спустя год умер.

Столь детальное описание тюркских привычек Чэн-цяня было составлено придворными историками для того, чтобы доказать, что он не подходил на роль правителя. Однако его поведение даже в своих наиболее экстравагантных проявлениях не было в то время необычным. За исключением эпатирующей приверженности всему тюркскому, его действия вполне соответствовали традициям семейства Ли. Один из младших братьев Ли Ши-миня испытывал удовольствие от того, что терроризировал жителей главного города провинции, наместником которой он являлся, и стрелял в них из лука со стен своего дворца. По ночам в компании отъявленных головорезов он ради развлечения врывался в частные дома. Сам Ли Ши-минь убил двух из своих братьев, которые задумывали отравить его. Он силой заставил своего отца отречься от престола. Более того: Ян-ди, последний суйский император, был печально известен своей жестокостью. Блестящая дворцовая культура, благодаря которой Тан заслуженно прославилась в более поздние времена, не должна заслонять того факта, что на первом этапе танская знать северо-западных областей была настолько глубоко пропитана тюркскими обычаями, что Ли Ши-минь, не изменяя себе, мог занять место тюркского кагана.

С падением Суй тюрки вернули себе господствующее