Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков Страница 64

сообщения осажденных с внешним миром, что последние не подозревали, что христианские войска двинулись, чтобы освободить их. Армия помощи уже достигла графства Триполи, когда Фульк, отчаявшись увидеть ее когда-либо и чувствуя, что гарнизон Монферрана доведен до крайности из-за голода, истощения и эпидемий, смирился с тем, что сдал это место. Зенги, который хотел любой ценой положить этому конец до прибытия помощи и который, кроме того, очень беспокоился об угрозе, которую вторжение византийцев на север представляло для его города Алеппо, предоставил осажденным чрезвычайно мягкую условия. Он был удовлетворен завоеванием Монферрана, позволил Фульку и гарнизону свободно отступить со своим оружием и всеми почестями войны и даже дал свободу графу Триполи Раймунду II, а также другим франкским военнопленным (10–20 августа 1137 г.). Фульк вытащил себя с минимальным ущербом из ситуации, полной мучений. На самом деле для него, как и для Зенги, опасность поменялась.

Вмешательство византийского фактора принесло в сирийские дела неизведанное.

Никто не был менее похож на традиционный портрет декадентского «византийца», чем император Иоанн Комнин, сын и преемник Алексея на престоле Константинополя. Этот рыцарь-василевс, который провел свою жизнь во главе своих войск, задумал вернуть старой Византийской империи ее азиатские границы, отбросив турок на плато Малой Азии, взяв Киликию у армян и навязывая свой сюзеренитет сирийским франкам и особенно антиохийским. Его блестящее и славное правление (1118–1143) было полностью посвящено этой задаче. В Малой Азии он отвоевал у турок Пафлагонию, древнюю Фригию и побережье Адалии, а в июле 1137 года вновь аннексировал Киликию, подчинив себе княжество, недавно основанное армянами в этой провинции.

Из Киликии он спустился в Антиохию, где 29 августа начал осаду. Мы только что видели, что князь Антиохии Раймунд де Пуарье проявил героизм, чтобы «доверить Богу» свою угрожаемую столицу и сам отправиться на спасение короля Фулька, осажденного турками в Монферране. Как только кампания Монферрана закончилась, Раймунд вернулся и с поразительной смелостью прорвал блокаду и вошел в Антиохию, где его присутствие придало мужества защитникам. Однако какой бы ни была этническая и конфессиональная антипатия между франками и византийцами, их война в глазах мусульман была скандалом и опасностью для христианского мира. Раймунд де Пуатье сделал первые шаги. По очень мудрому совету короля Фулька он согласился признать византийский сюзеренитет над Антиохией. Король Иерусалима, судя по всему, справедливо полагал, что помощь византийцев и формирование единого христианского фронта против ислама стоили признания этого теоретического сюзеренитета. Поэтому Раймунд лично сдался имперскому лагерю и там, следуя феодальным обрядам, преклонив колени перед императором, «воздал ему почести руками». В настоящее время Иоанн Комнин довольствовался этим символическим жестом, а также видел, как его знамя поднято на крепости Антиохии, не стремясь лично войти в город. Таким образом, он намеревался пощадить чувство собственного достоинства этих франков, с которыми он хотел подружиться. Было решено, что он поможет им отобрать у мусульман Алеппо, Чайзар, Хаму и Хомс, а затем, но только тогда, франки в свою очередь вернут ему Антиохию. Мы должны признать, что этот пакт, несмотря на то, что он мог заключить в отношении окончательной уступки Антиохии, открывал лучшие перспективы на будущее. Объединенные общим фронтом – сам фронт христианства франков и византийцев казался непобедимым – крестоносцам удалось захватить только приморскую Сирию, оставив мусульманам все внутренние районы, что представляло собой опасную ситуацию, поскольку именно из этой глубинки Зенги и его преемники намеревались отвоевать территорию на стороне. Впервые с 1099 года, и пока еще было время, христиане серьезно задумывались о прекращении этого раздела и завоевании всей Сирии. Неужели греко-латинский крестовый поход, который так и остался незавершенным, завершил его? Кампания началась в апреле 1138 года. Император Иоанн Комнин, Раймунд де Пуатье и граф Эдессы Жослен II вторглись на территорию Алеппо – самого королевства Зенги – и захватили там города Бизаа, Атареб и Кафартаб, но совершили ошибку, не воспользовавшись своим превосходством и захватить Алеппо. Оттуда великая франко-византийская армия пришла осаждать город Чайзар на среднем Оронте.

Хозяева Чайзара, арабские эмиры племени маункидхитов, защищались со своей обычной доблестью. Со своей стороны византийцы пустили в ход целую «артиллерию» из катапульт, осыпей и мангонелей. Сам Иоанн Комнин, «вооруженный кольчугой и железным шлемом на голове», подбадривал солдат и лично руководил стрельбой.

К сожалению, два его союзника, Раймунд де Пуатье и Жослен II, были далеки от поддержки его усилий. Раймунд практически не желал продавать свой прекрасный город Антиохию мусульманским городам внутри страны. В то время как император расплачивался своей личностью, князь Антиохийский и граф Эдесский «уединились в своих палатках и оделись в шелковые ткани, играли в кости или в шахматы, высмеивая глупцов, которые рисковали своей жизнью». Их преднамеренная инерция вскоре парализовала усилия Иоаннa Комнина. Возмущенный, последний резко снял осаду и ушел вАнтиохию (23 мая 1138 г.). На этот раз византийский монарх потребовал торжественного въезда в Антиохию в качестве государя верхом на коне Рай-мунда Пуатье и Жослена II, служивших ему оруженосцами. «По улицам, увешанным шелковыми простынями и драгоценными коврами, среди народных возгласов, флейт и барабанов, триумфальная процессия поднялась в собор Сен-Пьер, затем во дворец принца, где, как дома, поселился Иоанн Комнин. «Я не знаю, сколько дней он и его придворные оставались там, расслабляясь от усталости войны и получая удовольствие от посещения бань и печей, как это принято у этих людей. Кроме того, он наполнил великолепными дарами Раймунда Пуатье, Жослена II, рыцарей и даже буржуа Антиохии. Когда его власть, таким образом, была установлена, он вызвал Раймунда и внезапно приказал ему передать цитадель византийской армии. Раймунд де Пуатье и его бароны оказались застигнутыми врасплох. Если франки все еще удерживали цитадель, византийская армия вошла в город. Раймунд видел себя фактически пленником императора, и ситуация была тем более деликатной, что последний мог справедливо упрекнуть его в добровольной инерции при осаде Чайзара, то есть в нарушении франко-византийского пакта против ислама… Положение спас граф Эдесса Жослен II, хитрый и находчивый персонаж. Он экономил время, утверждал, что для такого важного акта, как сдача цитадели, поддержки князя недостаточно, также необходима поддержка баронов и буржуа. Чтобы избежать неприятностей, необходимо было подготовить умы. Жослен предложил это сделать, и Император мог рассчитывать на его усердие! Эта умелая речь убедила Иоаннa Комни-на. Он дал Жослен двадцать четыре часа на то, чтобы доставить ключи от цитадели. Тем временем византийские солдаты держали в плену Раймунда де Пуатье в его дворце. Снаружи Жослен яростно настроил латинское население Антиохии против греков, которые хотели лишить его владений. Разбудить