XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров Страница 49

10 апреля), а Керенский – по старому стилю (по новому – 4 мая), с разницей в 11 лет. У обоих родители служили чиновниками министерства народного просвещения: Илья Николаевич Ульянов был директором народных училищ Симбирской губернии, а Фёдор Михайлович Керенский – директором Симбирской мужской гимназии (выпускником которой и золотым медалистом был Владимир Ульянов, имевший четвёрку только по логике), причём оба дослужились до чина действительного статского советника (равнялся генерал-майору в армии), дававшего право на потомственное дворянство. Семьи Керенских и Ульяновых связывали вполне дружеские отношения. Наконец, Ленин и Керенский имели юридическое образование, причём получили диплом юриста в одном и том же университете – Императорском Петербургском (правда, Ленин получил высшее образование экстерном, а Керенский, что интересно, первоначально поступал в университет на историко-филологический факультет, но потом перевёлся на юридический). Оба работали адвокатами – но у Ленина карьера эта не задалась, хотя совсем провальной её назвать нельзя, а вот Керенский стал одним из заметных присяжных поверенных Российской Империи (выступал, в основном, по политическим делам). Если Ленин стал радикальным революционером, то Керенский делал карьеру прореволюционно настроенного адвоката. Он тоже активно занимался всевозможной демагогией и активно участвовал в революционном движении, но не в таких экстремистских формах.

Благодаря своей громкой известности, Керенский был избран депутатом Государственной Думы IV созыва (избран от Саратовской губернии; член фракции трудовиков, которую, в итоге, возглавил), где разошёлся вовсю, став одним из заметных и ярких ораторов. Буквально за несколько дней до начала февральского переворота, 15 февраля 1917 года, он произнёс знаменитую скандальную речь о том, что с нынешней властью надо поступать так же, как в Риме с нею поступил гражданин Брут, то есть открыто призвал к цареубийству. Вот что он сказал: «Я, господа, свободно могу говорить по этому вопросу, потому что вы знаете, я по политическим своим личным убеждениям разделяю мнение партии, которая на своём знамени ставила открыто возможность террора, возможность вооружённой борьбы с отдельными представителями власти, к партии, которая открыто признавала необходимость тиранов убивать. Мы были последователями тех людей... <…> Я говорю о том, что делал в классические времена гражданин Брут, но вместе с тем отрицаю вот эти способы затемнения человеческого сознания и направления негодования народа по адресу ничтожных и ни в чём не повинных людей». Перед этим же он сказал: «В России было «Распутинское самодержавие», которое исчезло, а исчезла система? Нет, она целиком осталась, сюда они прислали новых Распутиных, и они будут иметь их бесконечное количество; Распутина сменит Протопопов, Протопопова – Риттих [последний министр земледелия Российской Империи]». Керенский оказался единственным членом Петросовета, который принял пост министра во Временном правительстве.

В итоге выяснилось, что в России стали править два абсолютно нелегитимных самоназначенных органа. Первый – это Временное правительство, которое не имело никакой легитимной санкции, поскольку оно само отказывалось признавать, что имело санкцию от Николая II, назначившего премьером Львова – оно настаивало, что действует «именем революции». Также члены правительства заявляли, что они представляют народ от имени Государственной Думы которая, однако, прекратила свои заседания ещё до февральского переворота, когда её заседания были формально приостановлены правительством и она, с этого момента, ни разу более не собиралась. Во время переворота появилась странная структура под названием Временный комитет Государственной Думы тоже фактически самоназначенный, но и он тоже никому никакую власть передать не мог – таким образом, Временное правительство было такой самозванной диктатурой, которая покоилась сама на себе, будучи самыми настоящими самозванцами. Это были самозванцы либерально-буржуазные, с очень сильным налётом масонства – целый кружок виднейших членов правительства, в частности, Терещенко, Некрасов, Керенский и ряд других, были масонами.

Причём, Керенский в течение всей своей жизни, до последних лет (он умер очень старым, в 1970 году, в возрасте 89 лет) прямо подчёркивал, даже в мемуарах писал: «Мне поручено раскрыть такой-то вопрос...». Кем поручено? Поскольку вопрос касался обсуждения всех этих околомасонских дел, то было понятно, что это был человек в данном смысле очень дисциплинированный и, видимо, именно этим объясняются очень многие его метания. С точки зрения нормальной политики, это были метания, а вот с точки зрения человека, который не отвечает за себя, это была вполне себе цельная политика.

Второй такой орган – Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет). Это были представители революционных партий, которые, опять-таки, появились из ниоткуда. Они были за социализм и против всякой монархии, включая конституционную. Петросовет организовал избрание каких-то депутатов от воинских частей Петроградского гарнизона и от рабочих петроградских заводов. Насколько эти депутаты Совета действительно кого-то представляли или нет – вопрос очень спорный, но при этом Совет утверждал, что он якобы выступает «от имени народа». Петросовет в этом смысле был весьма похож на другой орган, который действовал в другой европейской стране в революционные периоды, причём аж дважды: один раз – в XVIII веке, другой раз – в XIX-м. Это была Парижская коммуна, которая, по мнению Карла Маркса, являлась «первым в истории органом власти пролетариата», орган, который якобы представлял народ Парижа. В первый раз, во время Французской революции, он представлял, по большей части, простонародье, санкюлотов. В 1871 году она возродилась и на несколько месяцев захватила власть в Париже, но потом представители верных государственной власти сил сумели её разгромить и подавить бунт в столице. Однако коммунары при этом успели снести Вандомскую колонну со статуей Наполеона как «символ милитаризма». Предложил это сделать комиссар по культуре художник Гюстав Курбе, анархист, сторонник и друг Прудона, который потом, до конца жизни по суду выплачивал компенсацию для восстановления новой – его приговорили к штрафу в размере 323 тысяч франков. И вот такая же Парижская коммуна под названием Петроградский совет возникла в Петрограде в ходе февральского переворота.

Буквально сразу же им был принят некий условно законодательный акт (условный – потому что никакого права на принятие таковых актов они не имели), который стал основой всей дальнейшей анархии и катастрофы. Это был печально известный Приказ №1, который отменял отдание чести солдатами офицерам, который фактически вводил выборность командиров воинских частей и вводил проверку приказов командующих со стороны солдатских комитетов и советов в любом случае. Таким образом, он фактически упразднял самые основы того порядка и той дисциплины, на которых держится армия, где всё чётко – есть начальник, есть подчинённый, между ними есть дистанция, есть определённые ритуалы, которые поддерживают эту разницу между командиром и нижним чином, и если их уничтожить, то дисциплина в армии начнёт разлагаться.

И это разложение действительно началось, со