XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров Страница 48

В любой армии между солдатом и офицером должна быть очень приличная иерархическая дистанция, для того чтобы обеспечивать беспрекословное повиновение, без которого говорить всерьёз об армии не приходится. И вот Петросовет полностью ломал эту военную иерархию, после чего армия с этого момента начала стремительно и неизбежно разлагаться.

Приказ №1 был опубликован, кто-то привёл солдатские выкрики в читаемый вид. Историк февральской революции Георгий Катков считал, что это сделал уже упоминавшийся Владимир Бонч-Бруевич, соратник Ленина, видный большевик, который как раз в этот момент руководил изданием «Известий Петроградского Совета солдатских и рабочих депутатов». Именно он написал чёткий текст данного приказа. То есть опять в решающей точке таинственным образом материализуются большевики.

А дальше самому Гучкову в роли военного министра для того, чтобы хоть как-то понравиться солдатам, пришлось распространять этот приказ на всю армию, утвердив его через военное министерство.

Государь возвратился в Могилёв, где провёл несколько дней в Ставке. встретился с матерью Марией Фёдоровной, которая специально приехала к нему туда. Тепло попрощавшись со Ставкой император отправился в Царское Село, и был по дороге фактически арестован. Вскоре в Царском Селе генералом Корниловым была арестована Императрица.

Генерал-лейтенант Лавр Георгиевич Корнилов, смелый боевой генерал, который покроет себя славой, пытаясь сопротивляться нарастанию в стране анархии, а затем станет символом сопротивления большевизму, в эти дни сыграл довольно неблаговидную роль. Будучи назначен начальником Петроградского гарнизона он всеми силами демонстрировал лояльность к революции. В частности, она наградил Георгиевским крестом пресловутого Кирпичникова. Это была нижайшая точка падения Русской армии, потому что георгиевским крестом официально наградили за убийство офицера и организацию военного мятежа.

8. Кризис государственности. Феномен Керенского

На протяжении меньше чем нескольких месяцев, Временное правительство, которое с такой революционной помпой захватило власть в стране после отречения Императора 2 марта 1917 года, эту самую власть полностью утеряло и довело страну до полного ничтожества и распада. Власть либеральных сил оказалось полным безвластием и началом распада государства. В нашей публицистике иногда встречается фраза, что после разваливших всё и вся либералов большевики якобы «собрали страну», но это, конечно, абсолютная глупость, потому что большевики после захвата власти устроили резню и террор, которые никакому Временному правительству не снились. Но оно, безусловно, было виновато в том, что подвело страну к этому рубежу. Разберёмся, как это происходило.

Замечательный русский публицист и философ Василий Васильевич Розанов в своей книге «Апокалипсис нашего времени», написанной сразу после революции, описывал послереволюционную обстановку ещё по первым самым её. Признакам. Здесь нужно сделать небольшое отступление, и сказать, что он умер зимой 1919 года от голода в Сергиевом Посаде. Дело в том, что после большевистской революции людям нечего было есть. Розанов страшно недоедал и в одном из выпусков своего «Апокалипсиса» писал «К читателю, если он друг. В этот страшный, потрясающий год, от многих лиц, и знакомых, и вовсе неизвестных мне, я получил, по какой-то догадке сердца, помощь и денежную, и съестными продуктами. <…> Устал. Не могу. 2-3 горсти муки, 2-3 горсти крупы, пять круто испеченных яиц может часто спасти день мой». Но, в итоге, не нашлось кто бы прислал ему пять яиц и две-три горсти муки.

Точно та же история произошла с Еленой Молоховец, автором самой знаменитой дореволюционной книги по кулинарии и домоводству «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве» – это была совершенно культовая книга до революции, и оставалась таковой после революции, поскольку все читали её теперь для того, чтобы повздыхать на тему «как же до революции кушали». Даже сочинили знаменитый анекдот, что, якобы, в книге Молоховец написано: «Если к вам пришли гости, а у вас совсем ничего нет, попросите кухарку сходить в погреб, пусть принесет фунт масла, два фунта ветчины, дюжину яиц...». Соответственно советские люди переживали: как так, если у вас совсем нечего есть, то какие два фунта ветчины и какая дюжина яиц? На самом деле, этого совета в книге Молоховец нет, хотя есть масса других интересных советов. Розанов называл её «сватья баба Бабариха». И она тоже скончалась от последствий голода в послереволюционном Петрограде 11 декабря 1918 года. А в послереволюционной Ялте, тоже после большевистского переворота, умерла от малярии, осложнённой недоеданием, вдова Достоевского Анна Григорьевна 9 июня 1918 года. И таких случае было множество.

Вот что писал Василий Розанов:

«Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была – эпоха, «два или три века». Здесь – три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего. <…> С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.

– Представление окончилось.

Публика встала.

– Пора одевать шубы и возвращаться домой.

Оглянулись.

Но ни шуб, ни домов не оказалось».

Люди очень быстро начали осознавать то, что падение монархии оказалось падением не только одного лишь царя, как они себе это представляли, а падением целого образа нормальной человеческой жизни.

Многие отмечали в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, что исчезла полиция – ведь полицейских первыми начали истреблять во время февральских событий, они первые попали под удар революционной толпы. Всего в Петрограде тогда были уничтожены сотни полицейских, причём, когда устроили торжественные похороны «жертв революции» на Марсовом поле в Петрограде, ходило много слухов о том, что часть из т.н. «жертв революции», которых там хоронят, это, конечно, жертвы революции, но только с другой стороны и это как раз убитые полицейские, которых выдавали за жертв «царских сатрапов и палачей». Из-за этого сразу же резко ухудшилась криминальная обстановка в городе, а потом эту обстановку дополнительно «улучшил» человек, который вообще ответственен за большую часть катастрофических событий 1917 года – Александр Фёдорович Керенский.

Он был таким, своего рода, братом-близнецом Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Они оба родились в волжском городе Симбирске. Любопытно, что оба родились 22 апреля – только Ленин по новому стилю (по старому –