Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков Страница 38

class="p1">Генуэзская эскадра, которая, наконец, привезла осадные материалы, только что стала на якорь в устье Оронта. Боэмунд и Раймунд де Сен-Жиль пошли установить с ней связь, но антиохийский гарнизон воспользовался своим расстоянием, чтобы попытаться совершить убийственный выход из лагеря. Среди защитников лагеря распространилась паника: сообщается, что товарищи Боэмунда и Сен-Жиля убиты.

Годфруа де Бульон был восхитителен: «Господи, если эти слухи верны, если эти нелояльные собаки убили наших товарищей, мы должны только умереть, как они, как хорошие христиане и как люди чести. Или, если Христос хочет, чтобы мы снова служили Ему, давайте отомстим за смерть этих храбрых людей!» В соотвтстсвии со своиму словами, он напал на турок и бросил их в реку. Именно тогда Боэмунд лично и в большой секретности получил предложения от жителя Антиохии, ренегата-армянина по имени Фируз, который, возмущенный турками, предложил свое посредничество франкaм.

Туловище упало на землю, а таз и ноги висели на скачущей лошади. Прибытие осадных материалов позволило построить вокруг Антиохии ряд укреплений, благодаря которым блокада стала эффективной. Именно тогда Боэмунд лично и в большой секретности получил предложения от жителя Антиохии, ренегата-армянина по имени Фируз, который, возмущенный турками, предложил свое посредничество франкaм.

Веселый Боэмунд не забыл своих личных амбиций. Он созвал других баронов и холодно объявил им, что у него есть средства передать им Антиохию, при условии, что все они однажды торжественно откажутся от него, прежде чем они потеряют свои права на город: «Если вы откажетесь от этого условия, найдите другой способ захватить Антиохию: я с радостью уступлю свою долю тому, кто добьется успеха!» Эта речь, полная саркастической иронии, была тем более едкой, когда мы узнавали о приближении огромной турецкой армии. Если он прибыл до падения города, крестоносцы были потеряны.

Предложение Боэмунда представляло для них последний шанс на спасение. Самые упорные соглашались. Боэмунд, соглашаясь с таинственным Фирузом, уладил все детали помощи. Вечером 2 июня осажденные были обмануты притворным маневром на берегу реки, после чего армия ночью перегруппировалась перед башней горы Сильпий, где Фируз ждал Боэмунда. Незадолго до четырех утра начался подъем на башню.

Все соседние башни тоже были обысканы в полумраке, предшествующем рассвету. Как только наступил день, франки, спускаясь со склонов горы Сильпий, массово ринулись через город, приветствуемые как освободители армянскими, греческими и сирийскими элементами населения, которые присоединились к ним в истреблении турок. Что касается эмира Яги Сияна, когда он увидел пурпурное знамя Боэмунда, висевшего на стене, он потерял храбрость и убежал через сельскую местность, где он упал с лошади, сломав ногу. Прикончил его армянин.

Антиохия была взята, что было как раз вовремя. На следующий день великая турецкая армия, посланная сельджуками из Персии, которой командовал эмир Мосула Курбука, появилась на Оронте. Положение франков было трагичным. От осаждающих до осажденных, они теперь были заблокированы в Антиохии турками, которые не пропускали никакие припасы. Голод в городе становился невыносимым. Тот, кто находил мертвую собаку или кошку, ел их с большим удовольствием. Хуже всего было то, что измученные нехваткой еды франки пренебрегли наблюдением за стеной. Только Боэмунд с бешеной горечью оставался непоколебимым.

Ночью при свете факелов он обстреливал улицы, чтобы застать врасплох дезертиров и предателей. Солдаты, падая от голода и усталости, оставались в домах, вместо того, чтобы идти к валам. Однажды вечером, чтобы заставить их вернуться на свой сторожевой пост, ужасный вождь норманнов, не колеблясь, поджег город. Перед грозным пламенем несчастные были вынуждены толпами выходить на улицы; там они нашли Боэмунда, который с мечом в руке гнал их к крепостным стенам. Было подожжено несколько кварталов, но турецкое нападение было остановлено.

Однако, чтобы поднять боевой дух армии, требовалось чудо. Произошло чудо. Это было открытие Святого Копья. После видения провансальский паломник Пьер Бартелеми эксгумировал его 14 июня под плитами одной из церквей в Антиохии. Франки, которые вчера едва могли защищаться за стенами, внезапно почувствовали себя настолько возбужденными, что перешли в наступление. 28 июня, на рассвете, Боэмунд вывел армию перед воротами моста и начал развертывать ее на равнине. Если бы Курбука напал на него во время этой операции, все могло бы обернуться плохо. Но турецкий капитан в своей глупости предпочел расправиться со всей франкской армией, чтобы уничтожить ее одним махом.

Боэмунд, довольный этой ошибкой, имел время методично расставить свои эскадрильи: первый корпус состоял из французов и фламандцев с Гуго де Вермандуа и графа Роберта, второй – из брабансонов с Годфруа де Бульон, третий – из рыцарей Нормандии с Робертом Куртгёзом, четвертый – французов юга с Адемаром де Монтейлом, пятый – норманнов Италии с Танкредом и самим Боэмундом. Все более дурно вдохновленный, Курбука, вместо того чтобы прибегнуть к обычной турецкой тактике преследования со стороны конных лучников, ждал мощной атаки одетых в железо рыцарей, которые сокрушили все.

На мгновение он подумал о том, чтобы исправить ситуацию, разгромив франкскую армию. Боэмунд, поняв его замысел, немедленно отобрал у норманнов и брабантских войск шестой корпус, который галопом бросился отбивать турецкую армию с тыла. Затем разгром турок стал всеобщим. Курбука загоняя коней бежал в Алеппо, а затем в Мосул. Чтобы не дать основной части турецкой армии время для побега, Боэмунд, не позволив крестоносцам разграбить вражеский лагерь, повел их в неослабевающей погоне за беглецами. И только вернувшись из этой яростной погони, он позволил своим людям грабить турецкие палатки. Добыча была огромной.

Поражение турок, которое освятило окончательное завоевание Антиохии франками, началось, как мы видели, 28 июня 1098 года. Однако не раньше 13 января 1099 г. крестоносцы возобновили свой поход к Иерусалиму. Фактически армию, измученную таким количеством испытаний, нужно было восстанавливать. Затем возобновились споры за владение Антиохией.

Если бы другие вожди крестоносцев, в соответствии со своим обещанием, легко передали Боэмунду различные сектора города, занятые их войсками, если бы верный Годфруа нашел совершенно естественным, что норманнский лидер после стольких оказанных им услуг стал принцем Антиохии Раймундом де Сен-Жиль отказался уступить район, в котором поселились его жители Тулузы.

В некоторых случаях тулузены и норманны едва не дрались. Эти разногласия парализовали крестовый поход. Армия давно отдыхала, время шло, а бароны все еще ссорились. После Антиохии речь шла о Маарет ан-Номан, еще одном месте в Сирии, которое только что было взято и за владение которым боролись Боэмунд и Сен-Жиль. Столкнувшись с такой демонстрацией феодальной жадности, толпа паломников наконец взбунтовалась. Чтобы наделить баронов новыми вотчинами или освободить гробницу Христа, по призыву Папы они взяли крест? 5 января 1099 г. в Маарет-ан-Номан вспыхнул