Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982 - Федор Леонидович Синицын Страница 38

Власти провозглашали необходимость мониторинга «национального вопроса» и решения возникающих проблем. Так, в июле 1966 г. в проекте записки Л.И. Брежнева в Политбюро говорилось о необходимости «организовать разработку конкретных мероприятий, направленных на преодоление имеющихся кое-где националистических тенденций, подготовить крупные политические решения по национальному вопросу, направленные на дальнейшее развитие и сближение наций». Советские идеологи считали, что «строгий учет национальных особенностей должен повсюду сочетаться с активной пропагандой идей социалистического интернационализма, правильного отношения к русскому языку»[745].

Кроме того, на этапе «развитого социализма» была поставлена задача «обеспечить условия для повсеместного утверждения научного мировоззрения, марксизма-ленинизма в сознании трудящихся», что подразумевало окончательную победу над религиозными и другими «неприемлемыми» воззрениями. Тем не менее идеологи отмечали, что религия имеет «психологические корни», «религиозные традиции живучи, и их нельзя ликвидировать административным актом»[746].

Таким образом, в рамках внедренной в СССР концепции «развитого социализма» и сопутствующих идеологических исканий была сделана попытка дать ответ на «внутренние» вызовы, вставшие перед советской системой.

Во-первых, была осуществлена попытка восстановления «сакральности» власти и идеологии, в том числе путем пропаганды их «ленинских основ» и отсутствия значимого отклонения от них в предыдущие периоды истории СССР. Во-вторых, была повышена официальная оценка роли интеллигенции, а в рамках концепции «общенародного государства» был сделан упор на расширение демократии в стране, что соответствовало тенденциям советского социума. В-третьих, в советской идеологии получила достойное место научно-техническая революция, была подчеркнута «научная основа» советской системы, что демонстрировало ее соответствие требованиям времени.

2.3. Развитие системы пропаганды

До 1965 г. в СССР системой пропаганды заведовали, в первую очередь, Идеологическая комиссия при ЦК КПСС и Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам. Затем эти органы были упразднены, и в структуре ЦК КПСС был создан общепартийный Отдел пропаганды и агитации. В 1965–1970 гг. его возглавлял В.И. Степаков, в 1970–1973 гг. — А.Н. Яковлев (и.о.), в 1973–1977 гг. — Г.Л. Смирнов (и.о.), в 1977–1982 гг. — Е.М. Тяжельников. Кроме того, до апреля 1966 г. работал Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

Ликвидация Идеологической комиссии при ЦК КПСС вызвала у партийных пропагандистов недоумение, однако их опасения были напрасными — новые пропагандистские структуры стали исполнять те же функции. Л.И. Брежнев указывал, что Отдел пропаганды и агитации ЦК «руководит в целом, дает направление, следит за идеологическими учреждениями, за школами, за вузами, техникумами, за профессиональным образованием, за деятельностью Академии наук, за Академией общественных наук [при ЦК КПСС], организовывает всякие курсы, следит за работой радио и телевидения, за печатью, партийным просвещением». Идеологические комиссии сохранились на низовом уровне — например, в Минске они работали на местных предприятиях[747].

В период правления Л.И. Брежнева цели советской пропаганды были сохранены в «традиционном» виде — в их числе было решение «неотложных задач коммунистического воспитания советских людей», включение их «в активную общественную деятельность», приобщение детей и молодежи «к высоким идеалам»[748]. Однако направления пропагандистской деятельности подверглись корректировке.

Руководство страны решило улучшить информирование граждан СССР по политическим вопросам. В постановлении ЦК КПСС, принятом в феврале 1969 г., было указано, что «политическая информация играет большую роль в коммунистическом воспитании народа, в формировании общественного мнения, правильной ориентации советских людей в вопросах внутренней и внешней политики партии и государства, в борьбе против враждебной идеологии»[749].

Советские идеологи осознавали проблему расширения объема информации, которая начала активно поступать к гражданам СССР из всех концов земного шара, и воздействия на них этой информации, в том числе «антисоветского» характера. Руководитель группы консультантов отдела пропаганды ЦК КПСС Б.Г. Владимиров в 1970 г. отмечал, что «на голову рядового человека обрушивается такой поток информации, что индивидуальное восприятие этой информации может идти в любом направлении», и поэтому на первый план выдвигается «проблема руководства восприятием информации». С другой стороны, присутствовало понимание недостатков советской системы пропаганды[750].

Во-первых, по замыслу властей, требовалось расширить информирование граждан страны о важнейших проблемах истории советского общества, что должно было стать ответом на «колебания», усилившиеся после XX съезда партии и свержения Н.С. Хрущева. Для этого было признано «наиболее целесообразным… не столько акцентировать внимание на оценках Сталина, сколько освещать с фактической стороны период [19]30— [19]40-х гг.»[751], т. е. осуществить в пропаганде подход «позитивного освещения» советской истории, принятый брежневским руководством.

Во-вторых, необходимо было сделать акцент на руководящей роли КПСС, «разбив иллюзию, будто демократия тождественна многопартийности», что означало наличие первой и в условиях однопартийной системы в СССР. Пропаганда была призвана раскрывать «эффективность единого коммунистического руководства страной, которое и только которое обеспечивает целеустремленность нашего развития, последовательность в осуществлении экономических и социальных преобразований в интересах народа»[752]. Так она должна была дать ответ на «десакрализацию» идеологии и власти, а также на «фрондистские» идеи, в том числе привнесенные с Запада.

В-третьих, от пропаганды требовалось показывать преимущества социализма перед капитализмом, действенность социалистической демократии (в противовес «демократическому социализму» Запада — Ф.С.), в том числе путем введения «в газетах…специальных рубрик «Советская демократия в действии», которые раскрывали бы диапазон и глубину социалистического демократизма, соответствующего интересам трудящихся»[753]. Так должно было осуществляться противодействие западной пропаганде, деидеологизации и «западнизации» советского населения.

В-четвертых, была поставлена задача распространять информацию об «укреплении коммунистического движения», противодействии «ревизионизму и национализму» (реакция на идеологические вызовы, исходившие из стран «соцлагеря» и компартий капиталистических стран). Пропагандистам были даны указания «вести непримиримую борьбу» с этими течениями. Кроме того, было дано указание «разъяснять положение, сложившееся в Китайской коммунистической партии и… КНР в результате антимарксистского, антисоциалистического курса китайского руководства», разоблачать «авантюристскую политику… китайских руководителей»[754].

В-пятых, советская пропаганда должна была дать ответ на вызовы «общества потребления». Была поставлена задача «показывать тщетность надежд буржуазных идеологов на перерождение социализма в потребительское общество, убедительно подчеркивать, что высокий уровень потребления материальных благ не является конечной целью общественного и индивидуального развития, а лишь средством гармоничного, духовного и физического расцвета личности советского человека, условием его общественной, социальной активности». Кроме того, более широко стали затрагиваться экономические вопросы, осуществлялась информационная поддержка «Косыгинской реформы»[755].

Власти подчеркивали необходимость поддерживать активную позицию пропаганды, которая часто не успевала за событиями, что было опасным ввиду обострения идеологической борьбы в мировом масштабе. В феврале 1971 г. на совещании по вопросам подготовки отчетного доклада ЦК КПСС для XXIV съезда партии главный редактор газеты «Правда» М.В. Зимянин заявил, что в проекте доклада «недостаточно решительно сказано о наступательном характере идеологической пропаганды в теоретическом плане. Надо, чтобы не создалось впечатление, что она носит оборонительный характер». Этого же касалось и предложение дать пропаганде