Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков Страница 21

O двух вопросах «что если», которые естественным образом возникают при любом обсуждении этого рокового стратегического решения: что если христианское войско не отказалось от наступления на Иерусалим, а вместо этого осадило его? И что если эта осада была успешной и Иерусалим был бы возвращен в руки христиан?

Средневековая геополитика: мог ли король Ричард захватить Иерусалим во время третьего крестового похода?

Эндрю Лэтэм обсуждаeт стратегическое обоснование решения короля Ричарда отказаться от движения по Иерусалиму в январе 1192 года. Oн утверждаeт, что общепринятым объяснением было то, что сочетание тактических / оперативных факторов в конце декабря / начале января сошлось, чтобы убедить Львиное Сердце, что он просто не мог продвинуться дальше к Святому Городу.

Aльтернативное объяснение Эндрю Лэтэм состояло в том, что Ричард еще в сентябре 1191 года решил, что Иерусалим не может быть взят силой, и согласился продвигаться по городу осенью 1191 года в результате политического давления, оказанного на него изнутри крестового похода – его предпочтение было косвенной стратегией, которая включала бы угрозу Египту и затем ведение переговоров по Иерусалиму с позиции силы.

Хотя эти два объяснения различаются во всех отношениях, они разделяют одно чрезвычайно важное предположение: что, учитывая его местоположение, погоду и ограничения христианского воинства, Иерусалим просто не может быть взят силой оружия. Но допустимо ли это предположение? Что, если Ричард продолжил атаку в декабре 1191 года? Разве город пал бы от крестоносцев? Или христианское войско разбилось бы об стены Священного города? Хотя мы никогда не можем знать наверняка, Эндрю Лэтэм утверждаeт, что если бы Ричард настаивал на своем нападении, Иерусалим вполне мог бы оказаться перед ним в январе 1192 года. Он пишет о более широких стратегических последствиях такого развития событий.

Иерусалим: «Мост слишком далеко»

Почему Ричард верил, что Иерусалим нельзя взять силой оружия? Можно выделить два типа аргументов. Во-первых, на стратегическом уровне есть аргумент, что, хотя Ричард был фактически непобедим, пока он действовал недалеко от побережья, если бы он рискнул удалиться слишком далеко вглубь страны, он рискнул бы подобным Хаттину поражением от рук численно превосходящих сил Саладина (некоторые оценки дают султану преимущество примерно 2 : 1). Конечно, одно из больших преимуществ, которым пользовались крестоносцы, заключалось в том, что после падения Акры они имели полное морское господство в восточном Средиземноморье (относительно небольшой флот Саладина был практически уничтожен в ходе этой осады). Это не только предоставило им стратегическую мобильность, но и гарантировало, что независимо от того, насколько эффективна стратегия выжженной земли Саладина (и она была очень эффективной), крестоносцы всегда будут иметь доступ к бортовым запасам продовольствия, воды, рабочей силы и оборудования. Эти силы также защищали морской фланг крестоносцев, эффективно предотвращая использование Саладином такой тактики охвата, которую он использовал для столь великого эффекта в битве при Хаттине.

С этой точки зрения стратегическая проблема, с которой столкнулся Ричард, заключалась в том, что Иерусалим находился не на побережье, а, скорее, на Иудейских холмах, чуть более чем в 50 километрах (30 милях) от Яффы (ближайшего порта).

Если бы Ричард осаждал Священный город, eму пришлось бы вывести свои войска из Яффы вглубь страны по очень сложной местности (когда он покинул прибрежную равнину). Его линии снабжения будут уязвимы для нападения, и, действительно, войско уязвимo для окружения и уничтожения. Его главное стратегическое преимущество, военно-морское превосходство, было бы аннулировано, а главное преимущество Саладина – стратегическая глубина – усилилось. Итог: в стратегическом плане Иерусалим был просто «слишком длинным мостом» (если использовать анахронизм) для Ричарда и христианской армии. Нападать на это всегда было стратегической глупостью.

В дополнение к этой стратегической ситуации существовали также тактические и оперативные факторы, которые делали шансы на успешное нападение на Иерусалим чрезвычайно малыми (по крайней мере, в глазах некоторых людей). Сначала были оборонительные сооружения города. Они были настолько обширны, что Ричард сомневался, что у него достаточно сил, чтобы правильно их осадить. Кроме того, Саладин сумел укрепить их во время медленного продвижения Ричарда с побережья, используя 2 000 христианских рабов для укрепления стен и углубления заграждения. Таким образом, к декабрю 1191 года степень и состояние обороноспособности города предполагают, что любая осада должна была быть длительной. Поскольку такую осаду было бы трудно выдержать с точки зрения материально-технического обеспечения (нехватки поставок), политически многим лидерам крестовых походов не хватало стратегического терпения и / или требовалось заниматься бизнесом дома.

Во-вторых, погода. К концу декабря 1191 года войско крестоносцев подверглось сильным дождям, снегу, граду и сильным ветрам. Броня и оружие ржавеют; гниение одежды и пищи; гибель лошадей (от болезней и даже от утопления в грязи); и люди умирают, дезертируют или уходят. Многие, включая Саладина, считали, что напасть на Иерусалим в этих условиях было просто невозможно. В-третьих, были материально-технические трудности: было трудно вывезти достаточное количество еды и других материалов из Яффы – ситуация усугублялась частыми набегами на караваны снабжения крестоносцев со стороны конницы Саладина. Наконец-то появилась топография. Иерусалим не был Акром, и успешная осада первого была значительно затруднена долиной, которая окружала город со всех сторон, за исключением небольшого участка на севере. Взятые вместе, эти стратегические, оперативные и тактические факторы в совокупности позволяют предположить, что Ричард был прав в своем суждении о том, что Иерусалим неприступен и поэтому не должен подвергаться нападению. Но что если его суждение было неверным?

Иерусалим: «карточный домик»

Дело о том, что Иерусалим был далеко не неприступным, основывается на двух аргументах. Первое связано с военной ситуацией. Проще говоря, к январю 1192 года стратегическая позиция Саладина действительно обострилась.

Как и войско Ричарда, войско Саладина состояло из двух элементов: с одной стороны, его домашние войска и прямые вассалы; с другой – те, над кем он осуществлял небольшую прямую власть и кого он мог только убедить (а не приказывать). К концу 1191 года многие из последней группы требовали освобождения от службы Саладину, чтобы вернуться домой. Причины этого, конечно, различны, но по большей части это нежелание продолжать агитацию можно объяснить истощением (они и их люди постоянно воевали), политикой (им нужно было заниматься делами дома).

Какова бы ни была причина, 12 декабря Саладин согласился освободить своих союзников и отступил с относительно небольшой силой в Иерусалим (оставив еще одну небольшую, но опасную ударную силу за стенами, чтобы преследовать линии снабжения крестоносцев). Несмотря на то что некоторые подкрепления прибыли из Египта в конце декабря, возникает вопрос о том, было ли это значительно уменьшенное