Сотворение Бога. Краткая история монотеизма - Юлия Леонидовна Латынина Страница 21

С точки зрения египтян, Ханаан был варварской периферией Египта, точно так же как Германия в IV в. н. э. была варварской периферией Римской империи. И эта периферия представляла Египту полную противоположность.

Египет был географическим тупиком. Он был окружен со всех сторон пустыней и упирался южным концом в дикую Африку. Ханаан, напротив, находился на перекрестке торговых путей. Практически любые товары, откуда бы они ни шли, – из Эгейского моря или из Пенджаба, – шли в Египет через Ханаан. Египет был сколь богат продовольствием, столь и беден ископаемыми. Он импортировал и серебро, и медь, и ляпис-лазурь. Даже дерево для священной лодки египетского бога Амуна – все поступало из Ливана.

Цивилизация в Ханаане была не менее древней, чем египетская. Собственно, она была более древней. Ханаан был местом, где за 10 тыс. лет до н. э. зародилась натуфийская культура и земледелие, и Иерихон – возможно, старейший город мира – находился именно в Ханаане.

Но Египет был нанизан, как на палку, на Нил, который делал страну единой. Ханаан же представлял собой удивительную чересполосицу климатических зон и экологических ниш; вся поверхность страны была скомкана, как салфетка; бесплодные пустыни переходили в лесистые горы и бесплодные скалы, а бесплодные скалы – в плодородные долины.

В результате Ханаан – как и любую другую гористую местность – было очень трудно объединить в единое государство. Протяженного царства в Ханаане не существовало, – вместо него на побережьи и в плодородных долинах существовали города: Кадеш и Мегиддо, Иерихон и Хацор, Гезер и Лахиш, Таанах и Шехем, Тир и Сидон, и дальше к северу – Угарит. Многие из них к XIII в. до н. э. насчитывали пару тысяч лет, а некоторые и больше. За пределами городов, на бесплодном высокогорье, обретались кочевники и военизированные банды, специализировавшиеся то на грабеже, то на услужении городам.

Политическая и социальная карта Ханаана менялась с головокружительной быстротой. В начале бронзового века все ханаанские города были разрушены хлынувшими в Ханаан из Сирии амореями, и в 2200–2000 гг. до н. э. Ханаан имел только кочевое население. Затем в него хлынули арийцы и хурриты, и к середине XV в. до н. э. эти недавние завоеватели составляли до трети населения.

Города уничтожались и строились снова. Кочевники захватывали города; жители разрушенных городов бежали в горы и превращались в кочевников, и эти бедные кочевые племена глядели на процветающий, стабильный, полный еды и изысканных вещей Египет с той же завистью, с которой ночующий под мостом бомж взирает на освещенную витрину дорогого супермаркета. Египтяне платили кочевникам той же монетой.

«О, этот мерзкий азиат, – восклицал фараон Ахтой из X династии, – плохо то место, в котором он обитает, с недостатком воды, покрытое колючими кустами, путь в нем кривой из-за гор. Он никогда не обитает в одном месте, но принужден скитаться из-за нужды, пересекая земли пешком. Он сражается со времен Гора, он не завоевывает и, тем не менее, не завоеван. Он никогда не объявляет дня сражения, как вор вне закона или бандит… Азиат – как крокодил на берегу реки. Он хватает на пустынной дороге, но он никогда не схватит в гавани многолюдного города».

Отношения Египта и окружающих кочевников складывались по классическому образцу отношений любой процветающей империи и окружающих ее варваров.

Процветающая оседлая экономика неотразимо влекла оборванных и не имеющих надежных источников к существованию варваров, а особенно молодежные банды. Им нечего было терять, кроме своих пустынь, а приобрести они могли пищу, рабов и статус. Каждый раз, когда империя вкладывалась в оборону, она расходовала ресурсы; каждый раз, когда варвары занимались войной, они получали прибыль за счет империи. Империя воевала себе в убыток, варвары – себе в прибыль. Когда империя была сильна, варвары воевали в ее войсках, когда она были слаба – они грабили.

Варвары презирали египтян и не понимали, почему эти изнеженные люди носят прекрасные одежды из тонкого льна и имеют вдоволь пшеницы, лука, огурцов и дынь, а они, люди воинственные и гордые, не имеют где головы преклонить. Египтяне в ответ, разумеется, презирали варваров. Термин hsy, «подлый, гнусный», был стандартным наименованием всех иностранцев в египетских текстах всех эпох.

Что же касается самих кочевников на периферии упорядоченной земли, то египтяне называли их «шашу». Однокоренной глагол «шаша» означал «грабить».

Более того, египтяне, возможно, знали такую категорию этих кочевников, как «шашу из земли Яхве». Эти «шашу из земли Яхве», если современные исследователи правильно читают их название, вряд ли были евреи. Скорее «земля Яхве» находилась в том месте, куда потом евреи помещали мадианитян, на восточном берегу залива Акаба в Красном море (т. е. на северо-востоке современной Саудовской Аравии) или, в крайней случае, на Синае.

На протяжении веков процветающий и сытый Египет служил местом притяжения шашу, как банк служит местом притяжения грабителей. Особенно это касалось ханаанских кочевников, которые во времена засухи, как мы уже говорили, не имели особого выбора: единственное место, где они могли спастись от смерти, находилось в орошаемой Нилом дельте. «Увы, пустыня наполнила землю, города опустошены, и чужеземный народ с луками пришел в Египет», – так описывал мудрый писец Ипувер последствия слабости центральной власти.

Гиксосы

В 1650-х гг. до н. э. это взаимодействие кочевников и Египта вступило в новую стадию: ханаанские кочевники, почитавшие Баал-Хадада и его супругу Анат, завоевали Египет. Они «уничтожили страну», «опустошили Египет» и создали новую, XVI династию со столицей в Аварисе, расположенном в дельте Нила поближе к Синаю и Ханаану, – практически в том самом месте, которое в Библии будет потом называться «земля Гошен». Манефон, египетский историк, живший в IV–III вв. до н. э., и наш главный литературный источник, повестующий об этом событии, называет этих кочевников гиксосами.

Гиксосы не умели считать и писать (в отличие от египтян, писавших к тому времени математические трактаты), но зато в совершенстве владели новой военной техникой – легкими двухколесными колесницами, таранами и осадными башнями, с помощью которых они вскрывали, как ореховые скорлупки, города, набитые мирными египтянами и их добром.

При этом гиксосы не были внезапными захватчиками, вторгшимися в Египет из-за рубежа. Еще до своей победоносной военной кампании они некоторое время жили в районе Авариса (бывшего в тот момент крупнейшим портом) и служили фараонам в качестве военных отрядов. «Неясно, явились ли они по собственному выбору, или как военнопленные (что кажется менее вероятным, учитывая, что они сохранили свое оружие азиатов), или же были куплены у правителей Леванта».

В 1550-х