Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен Страница 14

В результате переговоров между Ингерманландским вре­менным попечительством в лице П. Тапанайнена, Й. Саволайнена и Т. Тойкка и Эстонским временным правитель­ством в лице К. Пятса и генералов Й. Лайдонера и Я. Соотса 26 марта 1919 г. был заключен договор, согласно которому было дано разрешение сформировать в Эстонии группиров­ку из ингерманландских добровольцев. Такая группировка была образована в конце марта 1919 г. в Таллине. Первым командиром был младший брат Каапре Тюнни, Александр Тюнни, который в Первую мировую войну был капитаном русской армии. Группировка подчинялась только эстонско­му военному руководству и могла использоваться только в Ингерманландском направлении.

31 марта 1919 г. в Эстонии было образовано Временное управление по делам Ингерманландии под председатель­ством Пиетари Тойкка.

Кальм присоединился к полку и поступил на службу к Ингерманландскому попечительству, однако впоследствии Эстонский комитет помощи отстранил его от выполнения возложенных на него обязанностей. Финские подразделе­ния в конце весны 1919 г. покинули Эстонию, при этом только маленькая часть из командования Похьян Пойка и рядового состава, по предложению Кальма, была принята в ингерманландские подразделения.

На протяжении всей весны 1919 г. в Эстонии начали появляться ингерманландцы, прибывавшие из Северной Ин­германландии через Финляндию. Ингерманландское попе­чительство организовало на Карельском перешейке при­бывающим через границу беженцам проезд в Хельсинки и далее в Таллин на морском транспорте, предоставленном Эстонским комитетом помощи.

Сохранились некоторые мемуары о тех трагических со­бытиях. Вот как через двадцать лет вспоминал те дни один из участников борьбы на Западе и Севере Ингерманлан­дии Юрьё Оллыкайнен: «Мы получили команду двигаться на вокзал в Рауту (Сосново) и далее в Терийоки, где был 10-дневный карантин. 9 апреля мы получили приказ ехать на поезде в Хельсинки. На каком-то полустанке поезд оста­новился, в наше купе зашел мужчина в мундире егеря и на­чал трогательно говорить: «Здравствуйте, ингерманландские братья». Слова застыли у него в горле, других слов мы уже не слышали. Мы достигли Хельсинкского берега, на котором девушки и женщины украсили нас ингерманландскими цветами, которых мы до этого не знали. 10 апреля 1919 г. мы поднялись на пароход «Вяйнямёйнен» и отправились по направлению Таллина. В порту нас встретили ингер­манландцы, которые прибыли туда ранее. В их сопровожде­нии мы пошли в казарму, находящуюся на берегу Финского залива, и присоединились к 50 ингерманландцам. У нас начались регулярные упражнения. 40 человек из нас попали в унтер-офицерскую школу. Нашей группой руководил ка­питан Тюнни, лейтенанты Ронкайнен и Карккойнен, фельд­фебель Ахава».

Финские власти к проблеме беженцев отнеслись весьма настороженно, так как в группах беженцев встречались не всегда благонадежные в политическом плане лица, которых пограничная служба отправляла обратно. Переброска ингерманландцев в Эстонию для властей Финляндии была весьма кстати, так как правительство не хотело брать на себя обязанность по их снабжению.

В мае 1919 г. в Таллине в ингерманландских группах уже насчитывалось 402 человека, из них более половины были североингерманландцы; 35% группировки были пред­ставителями западной Ингерманландии и 5% — средней. Была сформирована ингерманландская освободительная группировка. Однако ее численность оказалась далекой от планируемых 8000 — 10 000 человек.

Под воздействием майского наступления на Петроград в Ингерманландском попечительстве вновь воспылало пламя надежд. Попечительство, активисты и группа друзей нации провели 26 апреля и 12 мая 1919 г. в Хельсинки два съезда, где обсуждался ингерманландский вопрос.

Представитель комитета помощи, образованного из по­печительства, П. Тойкка и руководитель военными делами П. Тапанайнен представили расчеты, в соответствии с кото­рыми ингерманландцы были в состоянии постоять за Ин­германландию при получении от Финляндии помощи ору­жием и добровольцами. П. Тапанайнен в Ингерманландском движении был одной из наиболее заметных фигур. Он родился в 1890 г. в Северной Ингерманландии в деревне Мянтусаари Токсовского прихода. Обучался с 1907 по 1908 г. в Финляндии в Каннельярвском народном училище и впоследствии работал в сфере торговли. Тапанайнен был ярым фенноманом и неистовым антибольшевиком. Весной 1918 г. он был представителем разведывательного отдела в Рауту на Карельском перешейке. Впоследствии работал в резерве пограничной комендатуры, выполняя задание меж­ду Финским заливом и Ладожским озером на приграничной 500-метровой полосе на финской стороне. Пааво Тапанайнен имел обширные связи и обладал доступом в самые верх­ние эшелоны эстонского и финского командований, в част­ности неоднократно имел встречи с Главнокомандующим Эстонской армией генералом Лайдонером и политиками Финляндии.

Финляндия хотела свержения Советской власти и вос­стания всего населения Петроградской губернии. Влиятель­ные круги в Финляндии были склонны поддержать Э. Е. Кай­ла, который одобрил наступление регулярной финской армии. Ингерманландцы все-таки получили одобрение со стороны наиболее националистически настроенных кругов Финляндии, ибо такие активисты-ветераны, как Херман Гуммерус и Теодор Хомен, видели благоприятный момент для нанесения удара по Петрограду.

В конце весны 1919 г. Ингерманландский комитет часто слал в Финляндию и лично Маннергейму докладные за­писки, в которых просил оказать помощь в освобождении Ингерманландии. В них отмечалось, что первостепенная выгода от поддержки будет состоять в том, что в результате наступления на Петроград группы Маннергейма получат возможность своими силами оккупировать Северную Ин­германландию с преобладающим финским населением. Это было более выгодным для Финляндии, чем если бы оккупа­ция произошла силами белых.

Следует отметить, что и в петроградских планах Ман­нергейма ингерманландскому вопросу уделялось известное внимание. В конце мая 1919 г. он доложил объединенному военному государственному комитету, что первым услови­ем при финском участии в наступлении на Петроград будет формирование Северо-Ингерманландской нейтральной зоны. Великобритания не считала в тот момент финское наступление желательным.

Заключив соглашения с генералом Юденичем, Маннер­гейм разъяснил финской ставке часть положений о возмож­ности во время петроградского наступления предоставить ингерманландцам культурную автономию. Официально Фин­ляндия не хотела оказывать помощь ингерманландцам. Просьбы ингерманландцев к Финляндии об оказании пря­мой помощи и принимаемые соответствующие решения в глазах многих обывателей выглядели по меньшей мере трусостью. Финны не хотели смешивать ингерманландский вопрос с заранее спланированной финской операцией на петроградском направлении и переходить на конфликт с оп­позицией.

Потенциально наибольшее одобрение и конкретная по­мощь ингерманландцам могла поступить от финских акти­вистов и других сторонников борьбы с большевистской Рос­сией, хотя, несомненно, они преследовали и свои цели. Во главу угла первоначально ставились интересы Великой Фин­ляндии и антибольшевистские цели, а не освобождение ин­германландцев.

Ингерманландский комитет помощи первоначально состоял из ингерманландцев, долгое время проживавших в Финляндии и представлявших собой «образцовых и великих финнов», которые с ростом ингерманландской нацио­нальной идеи стали придерживаться их точки зрения. Сре­ди переселенцев в руководстве были и такие лица, которые негативно оценивали планы присоединения Ингерманлан­дии