Извращённое чувство - Эмили Макинтайер Страница 9

Отворачиваюсь от того места, где подслушивал, и иду по дорогому мраморному холлу, украшенному огромными картинами Клода Моне и Ван Гога и освещенному тусклыми лампочками за тысячу долларов. То, что они висят здесь, — банальность, но такова их цель. Это известные произведения искусства, которые узнает даже непрофессионал. На самом деле, всё, что здесь есть — роскошная обстановка и блеск денег — это шоу.

Но мне нравится сниматься в этом фильме.

Я мечтал побывать в таких местах, как это, с самого детства, когда у меня не было практически никаких средств к существованию.

Это быстро надоедает — быть беспомощным и без гроша в кармане.

Когда мой дерьмовый отец умер, я вступил в дело и продал химчистку, на вырученные деньги посещая вечерние курсы по бизнесу, а сам, восемнадцатилетний, устроился на низкооплачиваемую работу в почтовом отделе «Sultans».

После получения диплома мне потребовалось пять лет, чтобы пробиться в руководящие кабинеты, и еще пять, чтобы стать правой рукой Али. Было утомительно устранять всех, кто вставал у меня на пути, но после печальной кончины предыдущего главного операционного директора я, наконец, добился своего.

Но не все они погибли напрасно. Они навечно увековечены на моей коже в виде рисунков.

Назовите это трофеями, если хотите. Напоминанием обо всем, чем мне пришлось пожертвовать, чтобы добиться того, чего я достиг.

Мой телефон снова вибрирует, и я опускаю взгляд: на экране мелькает Mamma.

Я сжимаю челюсти, мое тело разрывается между чувством долга поднять трубку и поговорить с ней и абсолютным страхом сделать это. Тяжесть оседает у меня в животе и опускается свинцовым грузом, когда я останавливаюсь посреди коридора, наблюдая, как огни загораются снова и снова.

В последнюю секунду я ставлю телефон на беззвучный режим, и тяжелое бремя сразу же сваливается с моих плеч, когда я отправляю её звонок на голосовую почту.

Она — это битва для другого дня. А до тех пор я крепко запру ее в тайниках своего сознания, где мне вообще не придется о ней думать.

Я не кладу телефон обратно в карман, вместо этого набираю цифру «1» для быстрого набора номера моего помощника Иэна.

— Босс.

У него высокий, дерзкий и грубоватый голос, который звучит так, что мне хочется заклеить ему рот скотчем и вырвать голосовые связки, пока он не превратится в немого щенка, которому запрещено лаять.

Если бы он не был так чертовски хорош в своей работе и так неизменно предан мне как в личном, так и в профессиональном плане, я бы, наверное, так и поступил. Но всегда полезно иметь кого-то под рукой, когда он тебе нужен, и я упорно трудился последние пять лет, с тех пор как Иэн13 присоединился, чтобы быть уверенным, что он мой. Никто в моей жизни не был таким преданным, а я вознаграждаю преданность независимо от её источника.

— Ты в офисе? — спрашиваю я его.

— Конечно.

— Я уже еду.

— Отлично, — прохрипел он. — Я буду здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

— Мне нужно…

— Эй!

Мой голос обрывается на страстном вопле, и я останавливаюсь, оборачиваясь от того места, где я шел по коридору, мои брови приподнимаются, когда я вижу, как Ясмин ускоряет шаг, в ее темных глазах горит огонь, когда она догоняет меня.

— Я скоро буду, — говорю я, не отрывая взгляда от Ясмин, когда кладу трубку и засовываю ее обратно в брюки. Мои руки скользят в карманы, в то время как я покачиваюсь на пятках.

Она останавливается передо мной, скрестив руки на груди, отчего она поднимается и опускается в такт ее тяжелому дыханию. Мой взгляд скользит вниз, вспоминая, как затвердели ее соски, когда она кончала на язык другого мужчины, но я заставляю себя не поддаваться временной потере контроля.

— Я хочу поговорить с тобой о прошлой ночи, — быстро говорит она.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке. Я не был уверен, что она когда-нибудь заговорит об этом. Удивительно, но мне нравится, что она решила это сделать.

— Разве у тебя нет более важных вещей, о которых стоит беспокоиться?

Ее глаза сужаются, и эти темно-янтарные драгоценные камни пронзают меня насквозь.

— Это ты вбил эту нелепую идею в голову моего отца? — шипит она.

— Тебе нужно быть более конкретной, — растягиваю я слова.

— Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — она протягивает палец и тычет им мне в грудь, ее идеально наманикюренный красный ноготь задевает черную ткань моей рубашки. — Ты годами нашептывал всякую чушь на уши моему отцу. Не прикидывайся дурачком.

Вынимая руку из кармана, я протягиваю её и смахиваю палец Ясмин, как какую-то ворсинку, напуская на себя скучающий вид, хотя мои нервы вибрируют от дискомфорта. Я не люблю, когда ко мне прикасаются, если только я не инициирую это прикосновение.

— Если он чем-то расстроил тебя, Gattina, клянусь, я с этим никак не связан.

Её лицо мрачнеет.

— В чем дело, Джулиан? — мурлычет она, ее тело в паре сантиметров от моего. — Не можешь справиться с небольшой конкуренцией со стороны женщины? Боишься того, что я буду делать, когда «Sultans» станет моим, и я начну выносить мусор из компании?

Смех вырывается из моего горла, даже несмотря на то, что меня охватывает раздражение, ее слова задевают за живое, и я не хочу этого признавать.

Должно быть, она заметила перемену в моем поведении и поняла, что зашла слишком далеко, потому что ее уверенность в себе падает, когда я придвигаюсь ближе, пока наши тела почти не соприкасаются, и из ее идеального маленького ротика вырывается сердитый вздох. Она задыхается и пятится назад, как будто ей нужно отойти как можно дальше от меня.

Я протягиваю руку и крепко сжимаю ее запястье, притягивая к себе, пока моя тень не нависает над ее роскошной фигурой, погружая ее в темноту. Не уверен, почему я это делаю, кроме того факта, что я не могу этого не сделать, как будто что-то внезапно связало нас воедино, побуждая меня прикоснуться к ней, или трахнуть ее, или заткнуть ее к чертовой матери, чтобы она никогда больше не говорила о «Sultans».

Она приводит меня в бешенство, и я не могу это контролировать, но, мои прикосновения доставляют ей дискомфорт. Я вижу это по тому, как она извивается. Мне хочется делать это чаще, просто чтобы я мог утвердить свою власть и быть уверенным, что одержу верх.

Я медленно провожу пальцами по обнаженной коже ее руки, по плечу, по обнаженной ключице, по шее.

Она сглатывает, ее горло