Любовь моя, Анайя - Ксандер Миллер Страница 4

Однажды вечером женщина разбудила его.

— Вы уже взрослый для детских сказок, — заметила она.

Зо протер глаза.

Библиотекарша взяла книжку и открыла ее.

— Что здесь написано?

— Я только разглядываю картинки, — ответил юноша.

— Voulez-vous apprendre à lire?[12] — спросила она.

Очки у библиотекарши так запотели от жары и влажности, что Зо не видел ее глаз. Он от всей души заверил женщину, что научиться читать — его самая заветная мечта.

Они начали в понедельник с азбуки и после первого же урока занялись в пустой библиотеке любовью. Посреди справочников Зо облизывал длинные розовые соски своей наставницы. Библиотекарша откинула голову и уронила на пол словарь. Трахались в подсобке на столе, куда она складывала книги, возвращенные за день. Зо двигался медленно и размеренно, с животной обстоятельностью, сталкивая со стола стопки книг и держа партнершу за бедра, словно механик свою машину. Так он довел ее до оргазма.

Библиотекарше было сорок семь. Ее кожа пахла маслом для загара. Она сообщила Зо, что муж бросил ее ради молодой.

— Он занимался любовью, будто рыбу ловил, — рассказывала женщина. — Просто забрасывал удочку в море и ждал. А ты, — она обхватила голову Зо руками, — ты работаешь, трудишься в поте лица.

Помимо чтения библиотекарша обучала его непростому искусству орального секса, практиковавшемуся в Европе, сравнивая свои оргазмы с животными разной величины, у каждого из которых своя поступь и повадки, так что Зо стал представлять женское удовольствие в виде кошки, слона или скачущей газели. Так они развлекались весь сезон циклонов, когда с моря налетал ветер и уносил дым угольных жаровен, на которых готовили пишу. Во время дождей у Зо болели суставы, а приступы малярии случались как по часам. Однажды утром он увидел, что моча у него ярко-красная, и испугался, что умрет, если не свалит с плантации.

Перед уходом библиотекарша подарила Зо его первую книгу. Это было издание про животных, с помощью которых она объясняла яркость своих оргазмов, и юноша хранил этот маловразумительный справочник среди своих вещей. Кроме этой книжки у него имелись две пары брюк, пять рубашек и коллекция рваных трусов. На его ботинках красовалась надпись Made in America, и Зо решил, что они прослужат вечно.

* * *

Зо проснулся на залитом солнцем пляже рядом с портом. Над ним стояли двое рыбаков.

— Откуда ты взялся? — спросил младший.

Страшная малярия высосала из Зо все соки. Глаза его были мутными, а движения вялыми, типичными для больных этим недугом.

— Mon уо, — пролепетал юноша, стряхивая с волос песок. — С гор.

Рыбаки переглянулись. Это были отец и сын, работавшие артелью на одной лодке. Старшего звали Даниэль; его сын, Даниэлло, был точной копией старика: те же телосложение, цвет лица и щербатая улыбка, те же следы от лески на ладонях.

Даниэлло пригласил Зо плыть с ними на шестнадцатифутовой[13] парусной шлюпке под названием «Бедствие». У суденышка были одинаково заостренные, как у вельбота, нос и корма и длинный изогнутый киль. Единственный парус был выдвинут вперед и убран; корпус выкрашен в красный и синий цвета национального флага.

— Мой отец — настоящий патриот, — пояснил Даниэлло. — «Бедствие» — его гордость и радость. — Единственная защита от гниения — правильно нанесенная хорошая краска, — сообщил Даниэль.

Рыбаки столкнули «Бедствие» в волны прибоя, и Зо забрался на борт. Даниэль занял свое место у румпеля[14], а Даниэлло вставил весла в уключины и принялся за тяжелую работу — разбивать буруны. Наконец шлюпка развернулась и заскользила по спокойной глади моря. За спинами у них садилось солнце, из тумана отчетливо выступала длинная береговая линия.

Освещенные солнцем белые скалы, обломки лодок на рифах, угольные костры в лесах — все это казалось таким родным. Зо был вырван из своей непутевой жизни с ее малярией и безнадежностью и отправлен в закатный круиз к любимым берегам детства. Он знал здесь каждую бухту, каждого ястреба, каждый мангровый корень. Он узнавал дно моря. Рыбаки везли его обратно в Гранд-Анс.

Так состоялось первое в жизни Зо возвращение, и хотя у него не было родителей или еще кого-нибудь, к кому он мог вернуться, ощущения возникли невероятные, и он запомнил их на всю жизнь. Миновали мыс, и Зо впервые за несколько лет увидел Гранд-Анс: красные крыши под зеленой горой, белая полоска пляжа у моря.

— Всё как я помню, — произнес юноша.

Из волн выпрыгнул одинокий бонито, и рыбаки приняли торжественный и серьезный вид. Даниэль отпустил румпель, Даниэлло оставил весла. Окружающие воды кишели сотнями рыб, переворачивавшихся на спины и сверкавших в сумерках серебристыми брюшками. Даниэлло хлопнул Зо по спине.

— Может, ты и не рыбак, — сказал он, — но ты принес нам удачу!

И отец с сыном взялись за дело. Даниэль опустил лодочный мотор на плоский транец, и шлюпка помчалась по волнам. Азарт погони и чистая радость добычи собственного обеда заставляли лица рыбаков светиться. Они пять раз проплыли по рыбному косяку, таща за собой лески; отец стоял у руля, а сын вытягивал леску голыми руками. Во время каждого такого прохода Даниэлло ловил бонито, иногда двух. Он вытаскивал рыбину из волн, большим и указательным пальцами выдирал ей жабры и колотил по голове куском железной арматуры, который держал под рукой специально для этой цели. После чего бросал ее в носовую часть шлюпки, к ногам Зо.

Пока добирались домой, Даниэлло живописал лаком — ства, которые они приготовят из этой рыбы:

— Жареный бонито под лаймовым соусом. Бонито в кислом супе с ямсом и водяным крессом. Соленый бонито, подается холодным с салатом из капусты…

* * *

Зо помог вытащить «Бедствие» на берег и сел рядом со шлюпкой на песок. Он был измотан и до сих пор страдал от морской болезни.

— Что дальше? — спросил Даниэлло.

— Mw razè, — сказал Зо. — У меня ни гроша.

— Куда же ты пойдешь?

— Я уже на месте, — ответил Зо, проводя кончиками пальцев по песку. — Я вырос на этом пляже. И был здесь, когда Булли пришел с восьмифутовым марлином.

— Наверно, это было очень давно, — заметил Даниэлло. — Уже много лет никто не добывал тут марлина.

Отец Даниэлло вымыл рыбу в море и завернул в газету. Проходя мимо Зо, он бросил ему одну рыбину.

— Возьми, — сказал он. — Мясо полезно при болезнях крови.

Зо взял рыбину и отправился к дому Ийи. С тех пор как парень последний раз видел поселок, тот не сильно изменился, но из-за лихорадки Зо все же заблудился. Вместо прежнего моста