18+ Тебе понравится - Юлианна Орлова Страница 4

Я в моменте теряюсь, на панике пытаюсь выхватить у него смартфон, но он выше и сильнее. Волнение подгоняет в спину, легкая саднящая боль в руках отрезвляет от происходящего.

— Прекрати! Что ты творишь?! Отдай телефон! Моя личная жизнь тебя больше не касается, — он высоко поднимает смартфон и что-то там набирает, но мой новый пароль ему неизвестен, а потому в ответ слышится только больше отборного мата и чувствуется очередная волна напряжения.

— Сначала проверю, кто твой новый ебырь, и сразу отдам, я-не-такая-я-жду-трамвая, — ехидным тоном продолжает он, а я от отчаянного желания вырвать у него смартфон готова прыгнуть выше головы. Но пока не получается вовсе никак. Он одной рукой удерживает меня, второй снова и снова пытается набрать известный ему пароль.

— Отдай.

— Сучка, пароль сменила, точно кто-то есть. Ну что ж, это кто-то купит тебе новый телефон за твои старания для него, — рывком бросает мой телефон со всей силы на землю, и теперь уже речь идет не о тонкой сеточке разбитого стекла, а о том, что мой телефон разлетелся вдребезги.

На глаза наворачиваются слезы, и вовсе не из-за телефона, а из-за того, как сильно я однажды ошиблась.

— Иди порыдай, может очнешься и увидишь собственную ущербность, — выплевывает напоследок, когда я медленно опускаюсь на корточки в немыслимых попытках собрать остатки своего телефона, но все это тщетно.

Средства связи у меня больше нет. Как и денег на новый.

Родители мне, конечно, помогают, но не так, чтобы я смогла с этих денег купить приличный телефон, а те немногочисленные дополнительные занятия с дошколятами не приносят мне уж такого большого заработка. Да, на жизнь хватает, но не на дорогие покупки.

Вытерев слезы, отправляюсь домой.

Желания общаться хоть с кем-то — отсутствует.

Занимаюсь домашними делами, учу материал на завтрашнее практическое занятие. А затем открываю сайт знакомств с ноутбука и бездумно пялюсь в экран. Там есть новое сообщение от Инкогнито, но я его не читаю. Мигающая единичка приятно греет душу, но я не открываю. Не готова.

Вообще в один момент кажется, что все это очень плохая идея.

А пока я пытаюсь не разрыдаться от столкновения с бывшим, в мою дверь кто-то ломится. Буквально пытается зайти. Внутренности холодеют, и я резко подскакиваю со стула и несусь в коридор. Пытаюсь посмотреть в глазок, но кто-то закрыл его рукой.

Глотаю вязкую слюну и прислушиваюсь.

Снова удары по двери…

С ноги!

Тихо охнув, с ужасом понимаю, что даже полицию вызвать я не смогу. Домашних телефонов сейчас практически ни у кого нет.

— Открывай, сука. Открывай. Ты мне весь мозг в кашу превратила, а теперь что? Другому достанешься, да? Нихера подобного, — очередной удар по двери, и у меня внутри все превращается в лед.

Ясно, за дверью знакомый мне человек, но сути дела это не меняет.

— Витя, уйди по-хорошему. Я вызову полицию, а тебе проблемы не нужны.

— Нихера. Я не уйду, пока ты мне не скажешь, кто он и что он такого сделал, чего не сделал я.

ГЛАВА 5

ВНЕЗАПНОСТИ НЕ ВСЕГДА ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗ

Я закрываю дверь еще и на верхний замок и вешаю цепочку, которой сто лет не пользовалась.

Естественно, я почти уверена, что Витя не сможет выломать дверь. И вообще, у меня мировые соседи, они и сами вызовут полицию без моих просьб, просто услышав шум в парадной.

Чего только тетя Марина стоит…после смерти дяди Саши она стала еще более скрупулезной к чужой и собственной безопасности. А еще она обещала моей маме присматривать за мной, так что здесь без вариантов.

Боже. Боже. Всматриваюсь в глазок и пытаюсь оценить обстановку, но ничего понять по факту не могу. меня бросает в ледяной пот, а затем в кипящий чан. Витя явно не в себе, но не пьян. Как будто в него бес вселился!

— Открывай, сука! Открывай и скажи мне в лицо, с кем ты гуляешь, с кем ты, блядь, гуляешь за моей спиной?! — свирепым голосом орет он, продолжая стучать в дверь с ноги, со всей дури, что может быть у не хиляка.

— Витя, успокойся, пожалуйста, давай поговорим потом. Не накаляй обстановку! — почти ровно произношу, но у самой поджилки трясутся. Как вообще с ним сейчас говорить, а что еще он способен в таком случае?

Внезапно слышится лязг и грюк открываемой двери. Я снова тянусь к глазку и всматриваюсь в разворачивающуюся перед собой странную картину. Какой-то мужчина резво подходит к Вите и точечно ударяет его в лицо с кулака. Следом за ним подбегает до боли знакомая женщина. Я охаю, тут же осознавая, кто это может быть.

Боже.

Боже. Нет.

Давид? Не может быть!

Сердце срывается в бешеный ритм, и вот я уже с ужасом наблюдаю за тем, как он молча и методично наносит удары, которые для него вообще ничего не значат. Проще простого…

Внутренности словно кипят на максимальном огне, когда я всматриваюсь в изменившиеся черты лица парня, в которого однажды была влюблена до безумия, до невозможности сделать и рваный вдох. Не может быть, но передо мной стоит Давид Островский.

— Слушай и запоминай, — спокойным тоном произносит он, — вот такая тишина должна здесь быть отныне и навсегда. Без твоего присутствия. Еще раз увижу — сломаю обе ноги, будешь как кузнечик. Вопросы?

В ответ слышится лишь скулеж, от которого волоски на теле дыбом встают…

Я проворачиваю замок, второй, снимаю цепочку и открываю дверь, сталкиваясь лицом к лицу с прошлым, к которому сейчас явно не была готова.

— Привет, Златовласка, — лениво улыбается Давид, удерживая за шкирку моего бывшего парня. — Обижает? Исправляем…

— Привет, — заплетающимся языком шепчу, а у самой внутренности проворачиваются в мясорубке.

Златовласка…за мои блондинистые волосы, которые на солнце смотрятся как цвет соломенного поля.

— Лида! Ты в порядке? — тетя Марина обеспокоенно рассматривает меня и направляется в мою сторону. Я только часто киваю, и боюсь и слова кривое сказать.

Я прекрасно знаю нрав Островского, так что лишний раз проверять его на стойкость нет никакого смысла.

— Здравствуйте, теть Марин, да все хорошо, — мажу взглядом по разбитой губе Вити и по крупным каплям крови, стекающим из носа прямо на белый батник парня. Смотрится жутко, но в остальном все понятно.

— Отпусти, псих! — звучит надломленный голос Вити, он пытается вырваться, но Давид плотно держит его, и теперь он обездвижен.

— Вить,