Клятва, которую мы даем - Монти Джей Страница 38

Я мысленно представляю свою младшую сестру в этом сценарии, не в силах избавиться от этого. Ее светлые волосы перепачканы кровью и грязью. Спортивное, здоровое тело, изуродованное голодом. Я закрываю глаза и держусь рукой за живот, когда меня начинает тошнить.

Вокруг меня раздаются ее крики, пронзительные, разрывающие барабанные перепонки, когда она умоляет спасти ее. Звала ли она меня, когда он забрал ее? Думала ли она, где я? Злилась ли она, что меня не было рядом, чтобы защитить ее?

Руки у меня на спине, большие теплые ладони скользят по позвоночнику, когда человек, которому они принадлежат, описывает круги по моей спине. Пальцы скользят по моим бедрам, не сжимая, а просто касаясь кожи.

Легкий ветерок приносит с собой запах табака и дуба. Успокаивающий аромат пропитанной туманом земли в лесу, в котором есть что-то женственное. Он такой насыщенный, такой всепоглощающий, что я практически вижу, как капли дождя соскальзывают с сосновых иголок.

— Дыши для меня, Хекс. Дыши, — шепчет Сайлас, тихим шепотом, словно скрывая свой голос от ветра, как будто он подслушивает, ожидая, чтобы рассказать секреты морю. — Мы найдем ее.

С закрытыми глазами я слышу щелчок, шуршание ткани, прежде чем я чувствую, как его пальцы подтягивают мои джинсы на бедра. Сильные руки, такие мощные и в то же время чертовски нежные со мной.

Как будто я хрупкая. Как будто я не опасна для такого человека, как он.

— Она — последнее хорошее, что у меня осталось. Я не могу ее потерять.

— Я обещаю тебе, — говорит он, пока его пальцы продевают что-то в каждую петлю, полностью обхватывая мою талию. — Когда ты откроешь глаза, мы продолжим поиски, и ты не будешь думать о том, что случилось со Стивеном. Ты в безопасности.

Ремень.

Я чувствую, когда он затягивает его вокруг моей талии, кожа удерживает мои джинсы на месте, когда он застегивает его.

Я испытываю нечто среднее между благодарностью и раздражением.

Всю мою жизнь, особенно после возвращения в Пондероза Спрингс, люди смотрели на меня как на пазл, сломанный и недостойный того, чтобы его собрать, — слишком много работы для них.

Однако для Сайласа я словно стекло.

Он видит меня насквозь, способен понять, что мне нужно, без моих слов. Как будто, глядя на меня, он слышит каждую мысль, проносящуюся в моем мозгу.

— Расслабься и открой глаза, — уговаривает он, проводя большим пальцем по моей скуле. — Давай, посмотри на меня, Хекс.

Я прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как мои веки трепещут.

Сайласу Хоторну принадлежит фраза мертвые глаза.

В них царит тревожная тишина, словно окна в его мир лишены эмоций. Суровая красота и явная мужественность, которые он носит едва ли не лучше, чем свою облегающую черную футболку.

Как он выглядел, когда был жив?

— Хекс, — вздыхаю я. — Почему ты зовешь меня…

— Коралина!

Мое тело вздрагивает, словно наэлектризованное, от звука голоса Лилак, зовущей меня. Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда он доносился, уходя от прикосновения Сайласа и направляясь на голос моей сестры.

— Лилак, я здесь! Где ты! — кричу я, перекрикивая завывание ветра, и бешено ищу, оглядывая глазами линию деревьев.

Я думаю, что мой разум разыгрывает меня, что это было всего лишь мое воображение, но я вижу, как она падает с дерева, запутываясь в высоких сорняках, и поворачивает голову в поисках меня.

Когда она находит меня, мир словно замедляется на секунду.

Наши ноги ударяются о землю, когда мы бежим навстречу друг другу. Мы не останавливаемся, пока ее тело не врезается в мое. Мои руки обвиваются вокруг ее шеи, ладони обхватывают ее затылок, прижимая ее слишком сильно к моей груди. От нее пахнет потом и грязью.

Облегчение, охватившее меня, мгновенно. Воздушный шарик сдулся. Я говорю себе, что никогда не приму это как должное — ощущение ее в своих объятиях. Ее безопасность. Я клянусь себе, что никогда больше не подвергну ее подобному риску.

Ничто не остановит меня от того, чтобы сделать все необходимое для ее защиты.

— Мне так жаль, — всхлипывает она, ее тело дрожит. — Я не знала, Кора. Клянусь, я не знала.

Под шум волн я слышу шаги Сайласа, который подходит достаточно близко, чтобы слышать наши слова, но при этом дает нам возможность побыть наедине.

— Все в порядке, — успокаиваю я, поглаживаю ее волосы и хмурюсь. — Что случилось, Ли? Чего ты не знала?

Этот вопрос вызывает еще один всхлип из ее горла, еще больше слез и икоты. Я пытаюсь подготовиться к худшему, приготовиться к тому, что она скажет, но она просто плачет, слишком напряженная, чтобы говорить.

— Лилак, посмотри на меня, — я зажимаю ее голову между ладонями, поднимая ее лицо так, чтобы смотреть на нее сверху вниз. — Очень важно, чтобы ты рассказала мне правду, хорошо? Все, что случилось. Я обещаю тебе, что не расстроюсь.

— Я такая глупая, Кора. Я должна была знать лучше. Ты учила меня, но я думала… — у нее перехватывает дыхание, прежде чем она снова начинает говорить. — Это казалось настоящим. Это было так чертовски реально для меня.

Я молчу, давая ей время выговориться. Чтобы она произнесла слова так, как ей нужно. Мои зубы впиваются во внутреннюю часть щеки, предвкушая.

— Я должна была впервые встретиться с Рис. Мы договорились встретиться здесь, так как обе любим пляж. Я была так взволнована, что приехала на тридцать минут раньше. Но появилась не Рис.

Моя кровь холодеет, ветер становится ледяным.

— Кто это был? — спрашиваю я.

— Стивен, — большие, жирные слезы капают из ее глаз, когда она смотрит на меня. Все, что я вижу, — это боль. — Рис никогда не существовало. Все это было уловкой, чтобы добраться до тебя. Все эти подарки, разговоры по ночам. Это была игра. Это был он.

Я чувствую так много и в то же время ничего не чувствую.

Меня охватывает оцепенение.

— Какие подарки?

— А?

— Что за подарки он тебе прислал?

— Цветы, — бормочет она, ее плечи успокаиваются, а тело перестает дрожать. — Экземпляр книги «Цирцея» с комментариями и пара рисунков углем.

Вернулась прежняя тошнота.

Он подарил ей мои рисунки, те самые, что висели на стенах той бетонной камеры, где он наблюдал за каждой мерзостью, которую сотворил со мной. Он подарил моей младшей сестре мою травму.

— Это… — прочищаю я горло, — это цветы были похожи на вывернутые тюльпаны?

Как будто мне нужно еще одно