В твоих глазах - Амабиле Джусти Страница 35

— Что ты имеешь в виду? — спросил другим тоном, более хриплым и менее царственным.

— Я не выражаю себя через рисунки. Я имею в виду то, что говорю. Как ты думаешь, мне будет трудно найти парня, который захочет со мной переспать?

— Не говори ерунды, — пробормотал он.

Франческа высвободилась из его хватки, забирая свою руку, свои пальцы, своё пространство. Она отстранилась и посмотрела на него, как отрезала.

— Я говорю и делаю то, что хочу.

— И всё же ты не…

В этот момент внезапно раздался голос, прервавший уже не разговор, а скорее противостояние. Позади них, на пороге, с подозрительным выражением лица стояла блондинка Кларисса.

— Байрон? — прогнусавила она.

— Что… что ты здесь делаешь? — спросил он, явно раздражённый. Чем именно он так и не понял. То ли внезапным появлением этого невыносимого насекомого, то ли тем, что Франческа с язвительной ухмылкой прошептала вдогонку: — Ты тоже, видимо, утешишься, но используй беруши.

И вышла из аудитории. Кларисса не узнала её, потому что в тот день в чайной комнате она даже не взглянула Франческе в лицо. Однако на этот раз Кларисса смотрела на неё так, словно хотела запомнить каждую деталь.

— Прости меня, что я без звонка. Вернее, я звонила тебе много раз, но, возможно, у тебя проблемы с мобильным телефоном. Линия сбрасывается после одного гудка. Боюсь до тебя не дошли и мои сообщения, так как ты мне не ответил. Я зашла спросить, не хочешь ли ты пообедать со мной. Мы больше не разговаривали и… Но, может быть, ты занят? Я помешала? — Последняя фраза была произнесена как-то странно, недоверчиво и недовольно.

— Я не занят и с удовольствием с тобой пообедаю, — заявил он, вспоминая все те случаи, когда сбрасывал её звонки, и о тринадцати сообщениях, полных многоточий, которые он проигнорировал. Он думал о Франческе. И гадал, каковы её намерения. И чувствовал себя так, словно у него что-то украли.

* * *

Судьба была сволочью.

«Скажи мне, что ты делаешь это нарочно».

Они решили пообедать в ресторане на территории университета. И вот когда уже сидели за столиком и официант отвечал на дотошные вопросы Клариссы, Байрон увидел, как Франческа вошла с парнем (явно студент, не старше двадцати лет, а тёмные волосы и цвет лица свидетельствовали о его латинском происхождении).

В голове Байрона тут же возникли два быстро промелькнувших вопроса: «Кто он? Что ему нужно?».

Парень не был одним из его студентов, и чего он хотел, было ясно.

Что можно хотеть от девушки с таким лицом и телом?

«Того же, что и ты, негодяй».

Байрон видел, как они остановились у бара и что-то заказали. Франческа вела себя соблазнительно: кусала губы, поправляла волосы, опускала веки с неторопливостью лебедя.

«Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней».

И вот снова появился герой романа. Теперь он станет мысленно повторять фразы герцога-тирана, миллиардера доминанта и пирата? Или поднимется со стула и ударит незадачливого студента?

«Даже не подумаю об этом.

То есть я думаю об этом, но не сделаю.

Останусь здесь, слушать болтовню Клариссы.

И не буду смотреть в сторону бара».

— Ты придёшь на вечеринку в честь Дня благодарения, организованную твоей бабушкой? — спросила его назойливая соседка по столу. — Это будет 26 ноября, на её вилле Мартас-Винъярд. Но ты наверняка уже знаешь об этом.

— У меня такое ощущение, что ты лучше меня осведомлена о светских мероприятиях, которые планирует моя бабушка.

«Не смотри, не смотри, не смотри. Но что делает этот парень? Он смотрит на её грудь?»

— С тобой всё в порядке, Байрон? — Кларисса пробудила его от своеобразного каталептического оцепенения, полного убийственных намерений по отношению к бедному студенту, который выглядел как Бруно Марс, улыбался теми же тремястами тысячами зубов и в целом был виноват только в том, что у него хороший вкус на девушек. Как Байрон мог винить парня, если того приковала её красота? Если он смотрел на неё с выражением недоверчивого удивления? Какой молодой и здоровый мужчина не поступил бы так же?

«Может, это и правда, но я ненавижу, как он смотрит на неё. И мне до смерти не нравится, что они смеются. Ну, если быть точным, — смеётся он, но, похоже, что это реакция на какую-то шутку. Ты ещё и остроумна, глазки цвета морской волны?»

К сожалению, Кларисса тоже смотрела на Байрона, и её взгляд был совсем невесёлым. У неё были жёсткие голубые глаза старинной фарфоровой куклы.

— Да, всё хорошо. Но как насчёт тебя? Расскажи мне что-нибудь о себе, — пробормотал он, пытаясь услужить ей.

По крайней мере, пока Кларисса рассказывала о себе, как ни неприятно было слушать или даже делать вид, что слушаешь, она не задавала ему никаких вопросов. Байрон попытался изобразить участие, кивая через определённые промежутки времени. Неожиданно актёрская проба, видимо, удалась лучше, чем можно было ожидать, потому что Кларисса потянулась через стол, взяла его за руку и прошептала с почти нелепым видом:

— Ты мужчина, который может понять, спасибо тебе.

«Я мужчина, который сейчас встанет, подойдёт к тому парню и скажет ему, чтобы он держал руки при себе. Он трогал её волосы!»

Байрон сдержался только потому, что чувствовал себя ещё более нелепо, чем Кларисса. В мире не существовало ни единой причины, по которой он должен был так расстраиваться. По крайней мере, хотя бы одна причина, как у человека, который думает мозгом, а не нижними частями тела.

Поэтому, чувствуя, как всё больше теряет уравновешенность и ясность, Лорд решил вообще не смотреть на Франческу. Воспользовавшись порывом ветра, который проникал через входную дверь каждый раз, когда кто-то входил в зал, он предложил Клариссе поменяться местами. Таким образом, раздражающий сценарий «парочка в баре» закончился у него за спиной. Единственный раз, когда Байрон всё же был вынужден обратить на них внимание, это когда они встали и ушли. Байрон видел, как они уходили: Франческа впереди, высокая, гибкая, чувственная, даже когда она не делала ничего, чтобы быть чувственной, только дышала и существовала. Парень позади, ликующий, как павлин. Байрону показалось, что на мгновение, пока закрывалась дверь, Франческа посмотрела на него. Но это был такой короткий промежуток времени, и он был так взбудоражен всеобъемлющим приступом тайных эмоций, что мог и ошибиться.

* * *

— Байрон, ты здесь? — спросила Ева, странно глядя на него.

Вечер ещё не наступил, и он пил пиво в закрытом баре Dirty Rhymes. Он