Тени тебя (ЛП) - Кэтрин Коулс Страница 3

— Мэм, не подходите к раненой косуле, — строго сказала она. — Когда их загоняют в угол, они могут повести себя непредсказуемо.

— Я не собираюсь ее загонять, я просто хочу помочь, — объяснила я.

Последние несколько лет я как-то сама собой начала заниматься спасением животных. Казалось, они находили меня чаще, чем я их. Все началось с Мэйбл. Прежний владелец нашего дома не только плохо заботился о хозяйстве — он еще и откровенно издевался над своей ослицей. Когда он собирался переезжать, то спокойно сказал, что просто усыпит ее. Я тут же заявила, что заберу Мэйбл себе.

Я не имела ни малейшего представления, как ухаживать за ослицей, но интернет стал моим учителем. Мне понадобилось время, чтобы завоевать доверие Мэйбл. Именно она научила меня никогда не приближаться слишком резко к напуганному или раненому животному. Тогда я получила глубокий порез от ее копыта — собственная глупость и поспешность.

Женщина на другом конце провода тяжело вздохнула:

— Из-за снегопада наши инспекторы сейчас реагируют только на экстренные вызовы.

Раздражение вспыхнуло во мне.

— Эта косуля страдает. Разве это не экстренный случай?

— Для людей от нее угрозы нет, — сухо ответила она.

То есть если бы это был медведь или пума, они бы сразу выехали.

— Прошу вас. Ей очень больно, — мой голос почти сорвался. Я не могла оставить бедное животное одно, мерзнуть и мучиться.

Андреа снова вздохнула и что-то пробормотала себе под нос:

— Я попробую связаться с одним человеком, он может быть где-то рядом, но ничего не обещаю. Где вы сейчас?

Я продиктовала примерный адрес, и она тут же повесила трубку.

Зубы начали стучать, ветер снова усилился, пробирая до костей. Я даже не хотела думать, сколько градусов сейчас на улице.

Косуля дрожала, оборачиваясь через плечо и глядя на меня.

— Все хорошо, девочка. Ты не одна. Скоро мы тебя вылечим.

Она снова пошла вперед, прихрамывая на больную ногу.

— Пожалуйста, стой на месте, нам обеим будет проще.

Косуля, разумеется, не послушала.

— Понимаю. Ты упрямая. Долго уже так живешь, да?

Она продолжала идти.

Я шла следом, размышляя, смогу ли просто ухватить проволоку и снять ее. Вглядывалась в металл, стягивающий бедное тело. Может быть, если поддеть его в нужном месте, у меня получится освободить ее.

Я щелкнула языком, пытаясь привлечь внимание. Ветер выл все сильнее. Косуля остановилась, глядя на меня настороженно.

— Сюда, девочка. Хочешь яблочко?

Она принюхалась и сделала один шаг ко мне.

— Вот так, правильно.

Еще шаг.

— Это очень вкусное яблоко.

Еще чуть ближе.

Косуля вытянула шею, почти дотягиваясь до меня...

И тут сквозь вой ветра прорезался низкий голос:

— Какого черта ты творишь?

2

Роан

Эта женщина явно хотела себя угробить. Стояла посреди ледяного ветра в куртке, которая совершенно не подходила для такой погоды, да еще и в шапке с каким-то чертовым помпоном. И это что, блестки в ткани? Сияющая ерунда точно не согреет.

А она тем временем наклонилась и пыталась приманить раненое животное яблоком. Стоило ей попытаться освободить косулю из проволоки, как та придет в ярость и, скорее всего, ударит ее копытом по голове. Хорошо, если она отделается сотрясением.

Женщина резко обернулась, ее рыжие волосы вспыхнули на фоне снега, а глаза расширились от испуга — такие зеленые, что ударили по мне, как кулак в живот. Я шумно втянул воздух.

И тут в них промелькнул настоящий страх. Черт. Я хотел бы ударить себя за то, что напугал ее. Но она быстро спрятала эмоции, приняв стойку, явно готовую к защите. Я тут же сделал шаг назад. Должен был ожидать этого, уже привыкнуть… но каждый раз это задевало.

— Я из охраны рыбных ресурсов и дикой природы, — процедил я.

Часть напряжения в ней спала.

— А, понятно. — Но тут же на лице появилось раздражение. — Тогда зачем вы на меня наорали за то, что я пытаюсь помочь бедной косуле?

— Я не наорал.

Она вскинула бровь:

— Ну, уверена, что вы заявились сюда, как снежное чудовище, и рычали тоже, как оно.

Я нахмурился:

— Я просто пытался остановить тебя, чтобы ты себе шею не свернула.

— Я знаю, что это риск, но ей больно, и она одна. Я не могла оставить ее мучиться.

Мышца на моей челюсти дернулась.

— Загнанное в угол животное, особенно в боли, может броситься на кого угодно. Удар копыта может быть смертельным. Особенно если попадет вам по голове.

— Я умею двигаться быстро. Знаю, как уйти от удара.

— Гражданские, вечно лезущие куда не надо, — проворчал я. — Знаете, сколько бумажек мне придется заполнять, если вас убьет косуля?

Рыжая уставилась на меня, раскрыв рот:

— Вы серьезно это сейчас сказали?

Я лишь пожал плечами и развернулся к снегоходу — тому самому, который она даже не заметила, пока я подъезжал. Свежая волна раздражения прокатилась по мне. Гоняться за косулей в такую пургу — это уже глупость, но не замечать, что тебя окружает, — еще хуже.

Нагнувшись, я достал из бокового отсека сумку и собрал ружье с транквилизатором. Одного взгляда на животное хватило, чтобы понять — ему нужна медицинская помощь.

Я поднял оружие, но женщина метнулась и заслонила собой косулю.

— Не стреляйте!

Я выругался:

— Что ты творишь, черт возьми?!

— Не дам вам устроить оленеубийство. Я не позволю вам навредить ей.

В ее зеленых глазах вспыхнуло пламя, и я невольно зауважал ее смелость — даже если она рисковала собой по глупости.

— Это ружье с транквилизатором, — прорычал я. — Косуле нужна медицинская помощь.

— А… — растерялась она.

— Вот именно. А теперь отойди, чтобы я не промазал.

Рыжая нехотя отошла, и я прицелился. Дротик попал точно в цель. Косуля дернулась и упала в снег. Женщина сразу бросилась к ней, упав на колени, даже не думая о том, что на ней нет подходящей зимней одежды.

— Все хорошо, девочка. Мы тебе поможем. — Она осторожно положила голову косули себе на колени и начала гладить ее по морде.

Что-то в этом движении кольнуло глубоко внутри меня. Я прикусил щеку, чтобы отвлечься от этого странного ощущения, схватил медицинскую сумку и подошел к животному.

— Все плохо, — прошептала она.

И была права. Старая, ржавая опора для помидоров глубоко впилась в кожу, а раны выглядели воспаленными.

— Эти штуки — проклятие. Косули суют головы, пытаясь добраться до помидоров, и застревают.

Рыжая прикусила губу, щека втянулась.

— Никогда об этом не задумывалась.

— Большинство людей — тоже. — Я достал из сумки кусачки и быстро освободил косулю. Раны выглядели ужасно. — Ее нужно показать ветеринару.

Я оглядел дорогу. Везти в город — слишком долго.

— У меня есть сарай. Она может пожить там.

Я бросил на женщину вопросительный взгляд.

— Я иногда беру на передержку раненых животных. Одним больше — одним меньше, — ответила она.

Конечно. Сердце у нее разрывалось от боли.

— Стены должны быть высокими, чтобы она не перепрыгнула.

— Есть такой загон. Все в порядке.

Я посмотрел в сторону ее дома. Вдали был виден сарай, даже отсюда было ясно, что он нуждается в ремонте. Выругался.

— Ладно. Жди здесь.

— Можно было бы и спасибо сказать, — пробормотала она.

Я вернулся к снегоходу за носилками. Когда я вернулся, она уже дрожала.

— Тебе нужна нормальная куртка.

Она устало вздохнула:

— Моя куртка нормальная.

— Ты дрожишь.

— Обычно я не сижу в снегу, — огрызнулась она.

Ей нужна была одежда для этого климата, а не куртка с декоративными звездочками на рукавах.

— Помоги перевернуть косулю, чтобы мы подсунули доску?

Женщина кивнула:

— Аспен.

— А?

— Меня зовут Аспен.