Без памяти во лжи - Настя Петухова Страница 29

Останется только Эмили. Со мной...

Глава 30: Арес

Арес

Сажусь в машину, завожу двигатель и... выдыхаю, настраиваясь на долгую дорогу. После чего направляюсь на выезд из города.

Сжимаю руль, смотрю на пустое шоссе, в то время как мысли кружатся в голове, словно ветер за окном.

Сегодня я увижу женщину, что вырастила девушку, живущую в моём доме, и я не знаю, что чувствую.

Ответственность? Да. И что-то ещё, чего я не могу назвать.

Двигатель гудит, шины шуршат по асфальту. Я думаю о ней — об Эмили. Она сейчас дома, наверное, сидит с книгой или смотрит в окно, не зная, кто она, и даже не догадываясь, что я еду к её матери.

Я не сказал ей ничего.

Не сказал, что знаю её настоящее имя, что нашёл ниточку, связывающую её с позабытым прошлым, но главное, что она не Селена.

Я держу эту правду при себе, как оружие, что ещё не готов пустить в ход. Она нравится мне, и я не хочу её терять — не теперь, когда между нами что-то появляется, пусть и хрупкое, как стекло.

Дорога тянется, огни встречных машин мелькают в темноте. Я думаю о том, что скажу Анне. Я не могу явиться туда как муж Селены, как человек, который держит её дочь в своём доме под чужим именем.

Это слишком сложно, слишком опасно.

Я представлюсь другом Эмили. Простым, обычным, тем, кто случайно оказался рядом в нужную минуту и протянул ей руку помощи. Успокою, дам ей надежду, но не открою всей правды. Она и так не выдержала новостей о пропаже дочери, а мне не хотелось бы добивать её ещё больше.

Больница появляется впереди — серое здание с тусклыми окнами, окружённое тишиной.

Паркуюсь, выхожу из машины. Холодный ветер бьёт в лицо.

Внутри пахнет лекарствами и стерильностью, полы блестят под лампами. Я иду к стойке, называю имя — Анна Флоренс. Медсестра кивает и провожает меня к палате.

Стучу в дверь, вхожу.

Она лежит на кровати, маленькая, хрупкая, с седыми волосами, что рассыпались по подушке. Её лицо бледное, глаза закрыты, но она открывает их, когда слышит мои шаги.

— Кто вы? — спрашивает устало. Голос слабый, дрожащий.

Делаю шаг ближе, заставляю себя улыбнуться — мягко, спокойно.

— Меня зовут Арес, — говорю я. — Я друг вашей дочери. Эмили.

Её глаза расширяются, она приподнимается на локтях, и я вижу, как надежда вспыхивает в ней, как свет в темноте.

— Эмили? — шепчет. — Вы знаете, где она? С ней всё хорошо?

— Да, — киваю и сажусь на стул рядом с кроватью. — С ней всё хорошо. Она жива, здорова. Я видел её недавно. Она в безопасности.

Я не вру, вернее, не совсем. Эмили жива и со мной она в безопасности.

Но я не говорю про потерю памяти, про то, что она не помнит ни свою мать, ни свою жизнь. Это слишком много для женщины, что едва дышит от горя.

Анна смотрит на меня, слёзы блестят в её глазах.

— Я думала... что потеряла её, — она заикается, глаза наполняются слезами. — Эми уехала в город на учёбу после каникул, а потом... потом пропала. Перестала выходить на связь. — шепчет сбивчиво. — Я не знала, жива ли она.

— Она жива, — повторяю ещё раз и мягко касаюсь её руки. — Не волнуйтесь. Я присмотрю за ней.

Анна кивает, вытирает слёзы дрожащей рукой.

— Спасибо, Арес. Вы не представляете, что это значит для меня. Передайте ей... передайте, что я люблю её. И всегда жду дома, что бы ни произошло.

Киваю, хотя знаю, что не передам. Не сейчас. Эмили не готова, или, скорее, я не готов её отпустить.

Встаю, смотрю на неё ещё мгновение — на женщину, что дала жизнь девушке, изменившей мою.

— Поправляйтесь, — ободряюще улыбаюсь и спешно покидаю палату, пока Анна не начала задать вопросы.

Например, почему Эмили не приехала сама, если с ней всё в порядке?!

Дверь закрывается за мной, и я иду к машине, чувствуя, как что-то тяжёлое оседает в груди. Вопросы остались, и они жгут меня изнутри.

Дорога домой тянется бесконечно долго. Тишина, повисшая в салоне автомобиля, давит на плечи.

Мои мысли крутятся вокруг Селены — настоящей Селены, которая прячется за спиной Миллера. Думаю о том, как завтра ночью ворвусь в их дом и наконец-то закончу эту историю.

А ещё меня мучит вопрос.

Почему ни Эмили, ни Селена совершенно не похожи на Анну? Почему девочки росли в разных семьях? Что произошло?!

Поток моих размышлений прерывает звонок телефона. Это Вейн.

— Анна не родная мать Эмили, — начинает без предисловий. — Она удочерила её сразу после рождения.

Мои предположения подтвердились. Однако...

— Узнай, как так получилось, — говорю я. — Селена и Эмили — близняшки. Сёстры, похожие как две капли воды. Но одна росла в детдоме, другая — с приёмной матерью. Почему?!

— Это займёт время, — задумчиво произносит, но я уверен, в этот момент он придумывает возможные варианты. — Нужно копать глубоко. Архивы, документы, люди, что могли знать. Нам с трудом удалось узнать эту информацию.

— Мне плевать, — отрезаю. — Сделай это, Вейн. Я хочу жить без вопросов.

Он соглашается, и я кладу трубку.

Глава 31: Селена

Селена

Я сижу в гостиной, у окна, с книгой в руках, но не читаю. Страницы лежат неподвижно, слова расплываются, потому что мои мысли где-то далеко.

Они с Аресом.

Последние дни я замечаю странности в его поведении — мелочи, что цепляются за меня, как колючки, и не отпускают.

Муж смотрит на меня иначе, не так, как раньше. Взгляд стал глубже, теплее, будто что-то чувствует теперь — что-то, чего не было до того вечера в ресторане.

Но в этом тепле есть тень... что-то скрытое, и я не могу понять, что именно.

Он будто знает то, чего не знаю я.

Иногда ловлю его за тем, как он смотрит на меня: долго, задумчиво, с лёгкой морщиной между бровей, а потом отворачивается, как будто боится, что я увижу слишком много или прочитаю его мысли.

Его голос теперь звучит мягче, когда он говорит со мной, вопросы проще, но в них есть какой-то подтекст, который я