Без памяти во лжи - Настя Петухова Страница 28

Я отыщу мать Эмили. Чтобы как минимум успокоить женщину, как максимум узнать больше о прошлом Эмилии и понять, как она оказалась на месте Селены.

И Вероника. Надо разобраться, почему она так отчаянно пытается влезть в мою жизнь. Я чувствую, что все её действия не просто случайность. Она что-то хочет — власти, внимания, денег?! На эти вопросы нужны ответы.

Мы приезжаем домой. Я провожаю Эмили до двери её комнаты. Она останавливается, смотрит на меня — коротко, устало.

— Спасибо за вечер, — в её голосе нет того тепла, что было раньше.

— Спокойной ночи, Селена, — имя своей жены я произношу сквозь зубы, но в голове в этот момент звучит другое —Эмили...

Она уходит в свою комнату, а я так и стою в коридоре, смотря ей вслед.

Этот вечер должен был быть другим... должен! Но всё случилось так, как случилось.

Иду в свой кабинет, наливаю виски и сажусь в кресло, медленно потягивая напиток.

Я не сдамся.

Найду Селену и мать Эмили, разберусь с Вероникой. А что будет дальше — посмотрим...

Но одно я знаю точно: Эмили останется со мной. Она нравится мне, и это чувство — новое, яркое, почти пугающее — сильнее, чем всё, что я испытывал ко всем женщинам, вместе взятым.

Я не отпущу её. Не теперь.

Глава 29: Арес

Арес

Очередной день начинается со звонка Вейна. Он осознаёт масштаб ситуации, в которой я оказался, поэтому работает и днём, и ночью, чтобы достичь нужного результата.

— Есть новости, — его голос звучит твёрдо, без лишних эмоций. — Мы нашли мать... Эмили.

Я откидываюсь в кресле, сжимаю пальцы в кулак. Эмили. Её настоящее имя всё ещё звучит в голове как что-то чужое, непривычное, но уже не такое далёкое.

Молчу, жду, пока он продолжит.

— Она в больнице, — Вейн говорит фактами. — Пожилая женщина, зовут Анна Флоренс. Не выдержала новостей о пропаже дочери. Еёединственнойдочери. — на этих словах он делает акцент, и я понимаю почему.

Селена не имеет отношения к этой семье. Она действительно росла в детдоме. Однако как так получилось, что две сестры — в том, что они родные сёстры, нет сомнений, — воспитывались в разных местах, предстоит разобраться.

— Дальше.

— У Анны прихватило сердце, но она жива. Лежит в районной клинике, в двухстах километрах отсюда.

Киваю, хотя он этого не видит.

Значит, Анна Флоренс. Мать Эмили.

Не знаю, почему мне не всё равно, но я чувствую ответственность за состояние этой женщины. Её дочь здесь, со мной, и я должен что-то сделать.

— Я поеду к ней, — вырывается, прежде чем успеваю подумать. Но в целом эта мысль, не вызывает отторжения, поэтому продолжаю. — Сегодня вечером. Успокою её. Скажу, что Эмили жива и с ней всё хорошо.

— Ты уверен? — спрашивает Вейн с лёгким сомнением в голосе. На меня это совершено не похоже, согласен. — Можно отправить кого-то другого, не обязательно делать это самому.

— Нет, — отрезаю. — Я сам.

Я не объясняю ему, почему. Не говорю, что хочу увидеть эту женщину своими глазами, хочу понять, откуда взялась Эмили, что за жизнь у неё была до того, как она оказалась вмоёмдоме в ролимоейжены.

Анне Флоренс я не скажу всей правды: не упомяну про потерю памяти, про то, что Эмили не знает, кто она. Это слишком сложно, слишком больно для матери, что и так лежит в больнице с больным сердцем. Но я дам ей надежду, что её дочь в безопасности и скоро вернётся.

Это меньшее, что могу сделать.

— Что ещё? — спрашиваю, потому что знаю, Вейн не закончил.

Он делает паузу. Вряд ли собирается с мыслями, он всегда собран. Скорее всего, новости не из приятных.

— Джейсон Миллер, — говорит он наконец. — Мы следим за ним, как ты сказал. Он стал часто наведываться в один дом. Купил его пару месяцев назад, но нигде не афишировал. Записал на дальнего родственника, с которым тяжело связать концы с концами. Каждый вечер ездит туда, прихватывает еду из ресторана — дорогие блюда, вино. Один не стал бы так заморачиваться...

Логично.

Я стискиваю челюсть, пальцы сжимают край стола. Теперь всё сходится.

Селена прячется там.НастоящаяСелена. Моя пока ещё жена.

— Это она, — голос мой звучит холодно как лёд. Кроме презрения и ненависти, я ничего не испытываю к этой женщине. — Селена с ним.

— Мы тоже так думаем, — соглашается Вейн. — Пока они не знают, что мы следим. Но это ненадолго. Миллер осторожен, таскает с собой кучу охраны.

— Тогда действуем быстро, — план начинает вырисовываться в голове. — Нужно брать их, пока не почуяли слежку, пока не сбежали снова.

— С чего начинаем?

— Собери людей, — говорю я. — Лучших. Завтра ночью мы ворвёмся туда, чтобы застать их врасплох. Я хочу, чтобы они не успели даже рта открыть. А после... после я уничтожу их. Обоих.

Я замолкаю, и тишина на том конце говорит мне, что Вейн всё понял. Он знает меня — знает, что я не прощаю предательства, что я не оставляю врагов... на свободе. С удовольствием сказал бы «в живых», но я не действую такими методами.

Селена выбрала свою сторону, и она заплатит за свой выбор. Миллер тоже. Не знаю, что именно они планируют, мне плевать. Каждый из них получит по заслугам.

Кладу трубку, встаю, подхожу к окну. Вид на город, что живёт своей размеренной жизнью, меня успокаивает и помогает собраться с мыслями.

Всегда, но не сейчас. Сейчас в моей голове два образа — Селена и Эмили. Одинаковые, но в то же время такие разные.

Одна — пока ещё законная жена, предательница, что спит с моим врагом, другая — чужая девушка, незнакомка, что читает книги в моей гостиной и иногда смотрит так, будто я единственный, кто может спасти её...

Возвращаюсь к столу, беру ключи от машины. Впереди долгая дорога до больницы и встреча с женщиной, что ждёт новостей о дочери. Выхожу из кабинета, спускаюсь к машине.

Сегодня я успокою Анну Флоренс, а завтра