Кофе с молоком - Нигера Анивелл Страница 29

Безумно.

До одури просто.

У человека сейчас судьба решается, а я тут со своей ванильной романтикой…

Ничего не мог с собой поделать. Только лишь взял ее за руку и прильнул к ней своей щекой, присев на корточки возле ее постели.

— Влад… Ты чего? Так сильно ударился головой? — спросила она с иронией в голосе.

— Мне так жаль, Даша, так жаль… Я слышал…

— Мне тоже… — тут же перебила она меня.

Я почувствовал, как ее ладонь вспотела в моей, но я не хотел ее отпускать.

— Влад… Все нормально… Присаживайся… — указала она мне на маленький диванчик, который расположился по соседству от ее кровати и, кстати, который очень напоминал мне тот, что стоял в моей квартире.

А еще… ее палата ничем не отличалась от той, в которой я пролежал последние недели.

Я радовался, что мы без какой-либо неловкости могли говорить с ней.

Как мне показалось, Даша не была настроена враждебно, легко шла на контакт.

Даже обсудили наше ДТП, пьяного водителя, который въехал в мою машину, потеряв управление.

И это, бл*дь(!), средь бела дня.

Суд и прочую хренотень, связанную с аварией.

Не касались лишь ее здоровья…

И зачем я только настоял на том, чтобы вести ее на этот чертов день рождения?!

День рождения, может и не был чертовым, а вот я…

Хотел хоть как-то реабилитироваться после наломанных мной дров, а в итоге все только усложнил…

— До завтра, — прощаясь, произнес я.

— До завтра?

— Ну, да. Или я уже тебя утомил? — настороженно улыбнулся я.

— Ну, не то чтобы… Влад… я понимаю, ты можешь чувствовать вину, но ты же знаешь, что твоей вины здесь нет… Поэтому тебе нет необходимости приходить сюда…

— Ты не хочешь, чтобы я приходил?

— Дело не в этом… — замолчала она, оглянув пространство вокруг. — Просто не хочу, чтобы ты это делал, думая, что обязан или еще чего… — запинаясь, произнесла она, будто ей тяжело давались эти слова. — Не нужно…

— Это не из-за чувства вины, или долга… Я просто хочу быть здесь, с тобой… Вот и все, — пока я это говорил, мелкая дрожь пробежала от горла к легким, передавая поток вибрации в область сердца. — Нет, конечно, я чувствую вину, куда без этого… Я слишком много в последнее время начудил, что тут скажешь… но здесь я не по этой причине… — я смотрел пристально ей в глаза, не стыдясь своей слабости и буквально выпрашивая взглядом, чтобы она меня не прогоняла.

Мы были так близко и одновременно слишком далеко…

Имею ли я право вообще находиться здесь?

Мне хотелось все исправить, даже не надеясь, что когда-нибудь я заслужу прощение, или чего большее.

О чем я вообще?

Просто вернуть все на свои места, так если бы меня никогда не было бы в ее жизни.

Вот и все.

А еще я так усердно и долго отрицал очевидные вещи. И лишь недавно смог себе во всем признаться.

С первого взгляда, с первой секунды нашей встречи, с того самого нашего столкновения, да, уже тогда я что-то почувствовал к Даше. Но видимо так испугался этих незнакомых и внезапно нахлынувших чувств, что затеял странную игру, в которой, по итогу, сам и проиграл…

Я стал приходить в больницу каждый день.

Даша не задавала больше никаких вопросов, и даже, кажется, перестала сопротивляться данному факту. Более того, мне казалось, что ей нравится моя компания.

Нет, она не нуждалась во мне, по крайней мере, в физическом плане. Внимания ей и без того хватало. Уход здесь был на высшем уровне. Специалисты разных профилей ежедневно проделывали много работы, чтобы поставить Дашу на ноги.

Я лишь мог, молча, но с восхищением наблюдать, как она часами проделывала все необходимые упражнения под надзором профессионалов на специальных тренажерах.

Чего тут только не было! Прям, настоящий центр подготовки космонавтов.

Хоть Даша никогда и не жаловалась, но видно было, что ей все это давалось с трудом, и она сильно уставала. После подобных тренировок спала она, как убитая, а я продолжал оставаться рядом, занимая себя своей работой во время ее перерыва на сон.

Таков был ежедневный ритуал.

Капельницы, уколы, тренировки, с недавних времен даже стали выходить с ней на прогулку, на территорию больничного парка. А еще, совсем забыл, просмотр фильмов, чтение книг, да, этим мы тоже занимались.

Моя жизнь была полностью выстроена под новый ритм: дом-больница-больница-дом.

Домой и то только ночевать приходил.

Кстати, пересекался несколько раз с ее отцом. Он благодарил меня за то, что я остаюсь рядом с Дашей, а мне от его слов аж поплохело, потому что я считал, что я не достоин этих слов благодарностей.

Эх, если бы он знал всю правду про то, какой я нехороший человек, и как мерзко поступил с его дочерью…

Александр уверял, как и собственно все врачи, что Даша обязательно поправится. Я тоже в это верил, как и сама она, а это было наверно главнее всего.

Я вместе со всеми радовался положительной динамике и одновременно боялся того, что будет после. То есть, когда она начнет ходить, когда ее, наконец, выпишут, когда начнется другая реальность, вне этих белых стен…

Что тогда?

33

Даша

— Ну, что ты готова? — обратился ко мне Влад после обеденной трапезы.

Мы планировали выйти на улицу и прогуляться по двору больничной территории.

Если поначалу меня, мягко говоря, приводили в замешательство и тревожили его визиты, то спустя какое-то время я начала, как верная псина, выжидать время прихода своего хозяина.

Ха! Не слишком грубое сравнение?:)

Меня смущала моя беспомощность и то, какой я предстаю перед ним.

Это удручало, особенно по первой.

Не чувствовать себя полноценной, жутко раздражало.

Ты вроде как вот целый, а часть тебя будто отсутствует.

Врачи уверяли, что все наладится, просто нужно выждать время.

Но мое тело все никак не хотело подчиняться этому времени и затягивало со своим выздоровлением.

Ох, сколько я ревела ночами только от одной мысли, что я так и останусь на всю жизнь немощной.

К такому вообще в жизни нельзя подготовиться. Нет никаких пособий вынести эти муки, особенно моральные, которых было предостаточно.

Ах! Еще Влад…

Человек, которого не должно было быть здесь вообще, но который по каким-то причинам приходил каждый день.

А, может, я ему нравлюсь?

Подумав об этом однажды, я сама над собой посмеялась.

Но было совсем не до смеха, когда он смотрел на меня. Так пронзительно, проникновенно,