Измена. Чтобы разлюбить - Лаура Норт Страница 28

что ты была с ним? — Марина, маленькая улыбчивая энергичная брюнетка с каре смотрела на меня с горящими глазами. Со двора доносился умопомрачительный запах жареного мяса и громкие мужские голоса. А мы сидели в прохладе, обдуваемые свежим ветерком. На полу, в манеже, сосредоточенно пыхтел Дмитрий-младший — точная копия папы.

— Ну да. Героически спас меня от воинственной Юльки.

— Эх, жаль, меня там не было… я бы им устроила!

И я ни на минуту не сомневаюсь, что действительно устроила бы. Эта маленькая женщина, милая, но не красавица, просто фонтанирует энергией. В неё невозможно не влюбиться! Я даже начинаю немножко ревновать Филиппа… хотя нет, бред какой!

— Честно говоря, я больше растерялась от реакции Андрея. — признаюсь я. — Неужели ситуация, когда девушка испугалась близости, такая удивительная для него? Что он подумал, что я сразу побежала к другому? — я слегка лукавлю. Не собираюсь я признаваться, что сказала Андрею, что мне нравится другой.

— И Фил воспользовался ситуацией… — Марина довольно щурит свои глаза.

— Да, сразу предложил мне встречаться по-настоящему… и как я могла ему отказать? Кто в здравом уме вообще мог бы ему отказать? Он же настоящий демон соблазнения, инкуб! Перед ним трудно устоять… — я мечтательно вздыхаю. И вижу, как Филипп стоит на ступеньках веранды — в светлой рубашке с закатанными до локтей рукавами, с растрёпанной от ветра причёской — и смотрит на меня в упор.

38 глава

Мы переместились в беседку, где я помогла Марине накрыть на стол.

Потом Марина уложила малыша спать и вернулась, оставив его с няней.

Вокруг цвела и зеленела пышная весенняя растительность, светило солнышко. Потом набежали облака и во влажном воздухе птичий щебет и крик стал ещё ярче, пронзительный.

Под ногами, жалобно поглядывая на всех по очереди, сидела Очень Грустная и Голодная собачка. Культурно давала лапку, скромно била хвостом по полу и смотрела нам прямо в душу. Было сложно не подкармливать её кусочками мяса, вредными для неё.

Откуда-то прибежали кошки — соседские, вертелись вокруг стола и орали.

Мы сидели и разговаривали, как будто знали друг друга всю жизнь. Перебрасывались шуточками, смеялись, спорили. Отсюда не хотелось уходить. Я смотрела на отношения Дмитрия и Марины и снова видела смысл в дружной семье — именно такой. Когда двое решают всё вместе. Когда отец не сваливает общение с детьми на мать (их малыш проснулся, гордый отец взял его на руки и больше не выпускал). Когда все выслушивают друг друга. Когда оба отдают друг другу самое лучшее.

Я отдохнула в этой компании душой.

Нас звали приезжать ещё, мы обещали приехать.

Странным образом, чем лучше и веселее мне было, тем сильнее щемило у меня в груди. Домой я ехала тихая и молчаливая. Вспоминала милые моменты нашего общения, откладывала их в копилку памяти.

Филипп был сама предупредительность и нежность. Я, сначала напрягшись, постаралась вскоре выкинуть из головы лишние мысли и стала вести себя так, будто у нас всё хорошо, просто идеально! Отпустила себя, представила, что мы с ним идеальная пара — и всё пошло как по маслу.

Я даже удивилась, как легко это вышло. Но… все сомнения — потом. «Сейчас я буду притворяться, что мы вместе.» — думала я. Притворяться не пришлось, настолько естественно всё вышло. И хоть я понимала, что это всё временно, что потом, возможно, я об этом пожалею — но решила подарить себе этот день.

И теперь этот драгоценный подарок останется навсегда в моей памяти. Приправленный тихой щемящей тоской, что такое — не для меня.

Потому что я отчётливо поняла, что хочу идеальную семью только с одним-единственным человеком.

С Филиппом.

Но это невозможно.

Филипп тоже ехал погружённый в себя. Губы его были плотно сжаты, он смотрел не на меня — на дорогу. Руки на руле стиснуты — он был напряжён.

О чём он думал? О нас? О работе?

Раньше мне казалось, что я его понимаю.

Что ж. Хорошо, что это не по-настоящему и скоро закончится.

— Ида. — Филипп перехватил мою руку, когда я была уже у самой двери. — Давай попробуем по-настоящему?

39 глава

— Прости! Прости… вижу, что нет. — Филипп криво улыбнулся, наткнувшись на мой острый взгляд. Отпустил мою руку. Сделал шаг назад. И неотрывно продолжал смотреть за тем, как я ухожу. С застывшей улыбкой. Его взгляд преследовал меня даже за закрытой дверью…

Нет.

Нет!

Нет…

Когда я смогла затворить дверь, у меня дрожали руки.

Я прошла в комнату и обессиленно опустилась на кровать. Нет… Закрыло руками лицо. Нет! Судорожно выдохнула.

Глупое сердце!

Почему ты заколотилось с такой отчаянной надеждой? Почему сжалось так сладко на мгновение? Неужели забыло всю ту боль, что причинил Филипп?

Я лихорадочно принялась вспоминать, как мне было плохо. Все острые моменты. Все свои слёзы по ночам. Опустошённость. Заторможенность. Усталость. Нежелание что-либо делать.

Я перебирала воспоминания, как бусины и с ужасом видела, что… они затуманились. Покрылись патиной. Запылились. Затупились…

Как это могло случиться?

Боль, переполнявшая меня, засевшая острой занозой в сердце, напоминающая о себе при любом воспоминании и событии — она… не исчезла, нет. Но она утихла. Стала тупой и отдалённой. Как будто новые события в моей жизни вытеснили прошлое.

Как будто рана стала… зарастать.

Но разве я почувствовала облегчение? Почему тогда я в ужасе? Что значила для меня эта боль, что я не хочу избавиться от неё? Напоминание об ошибке? Память о Филиппе?

Я хотела преодолеть прошлое, для этого согласилась на авантюру с Филиппом. И, кажется, всё сработало.

Но только не так, как я хотела.

Неужели моё лекарство — Филипп?

Я запуталась.

Мне нужно было время.

Пока что ответы, которые я сейчас получала, заглянув в себя, множили всё новые вопросы.

Мне нужен был перерыв.

Мне нужно было привести мысли в порядок.

Я достала бумагу и цветные карандаши, которые пылились на полке в дальнем углу. Давно я уже к ним не притрагивалась… с тех пор, как мы с подругой рисовали вместе на улице. Тогда, когда познакомилась с Андреем.

На работе всё заменил планшет, а рисовать просто так мне не хотелось — почему-то не было желания.

Я бездумно провела первую линию…

И очнулась уже под утро. Стол был завален листами. На меня смотрел прекрасный чёрный дракон с глазами Филиппа. На скале возвышался мрачный замок. Бушевал шторм. Огромная молния раскалывала пополам мрачную башню, из которой вылетала яркая