Измена. Чтобы разлюбить - Лаура Норт Страница 27

Вода тёплая, мягкая, ласковая, полная отданного жарким дневным солнцем тепла. На противоположном берегу бухты дрожат и мигают огоньки фонарей и жилых домов. Иногда луна расстилает золотую дорожку, дробящуюся, искрящуюся в ряби волн.

Да. Надо будет прийти сюда ночью. Пока просто посидеть, посмотреть на загадочное ночное море.

Я вышла из воды и села прямо на камни, обняв колени.

Что происходит с моей жизнью? Я запуталась. Всё было чётко, ясно и понятно. Пока не приехал Филипп. Он взбаламутил мою уже налаженную жизнь, перевернул вверх ногами мои цели и желания, заставил сомневаться в себе и окружающих.

В какой-то степени это было даже благом. Если бы не он — я бы сейчас благополучно встречалась бы с Андреем и кто знает, какие бы сюрпризы ожидали меня в дальнейшем. Если бы он не приехал, я бы не стала стараться заново пережить то, что случилось между нами когда-то. Не стала бы вытаскивать, вспоминать, пытаться справиться. Загнала бы воспоминания о нём в дальний уголок памяти. Что бы выросло внутри меня? Спрятанное, казалось бы, надёжно?

Я хотела семью. Я получила бы семью. Но сколько счастья бы мне это принесло? Ведь я чуть не ошиблась в человеке, ни на минуту в нём даже не сомневаясь. Получается, мне важен был не сам Андрей? А правильная картинка? Получается — я не смогла бы его сделать счастливым, как и он меня.

Филипп вскрыл нарыв.

Причиной которого был он сам.

Теперь… теперь мне надо пойти до конца, чтобы зажила душевная рана, которую он мне нанес. Да. Надо пройти этот путь.

Главное — не позволить ему ранить меня ещё раз.

Рядом со мной звонко лаяла собака. Хозяин кидал ей в море палку, она радостно кидалась в воду, плыла и приносила эту палку обратно. Встряхивалась, разбрызгивая во все стороны веер капель. И всё повторялось.

Радостный лай собаки словно разбудил меня. Я вдруг вспомнила, что даже не позавтракала, так торопилась увидеться с морем, побыть с ним наедине.

И я — бодрая, обновлённая — пошла, почти побежала домой.

На скорую руку приготовила завтрак — бутерброды, яичницу — и уже собиралась приступать к еде, когда в дверь позвонили.

Я открыла дверь. И меня накрыло мощным дежавю.

37 глава

На пороге Филипп. Хмурит свои идеальные брови.

— Ида…

— Я ещё не готова? — продолжаю я фразу из моего сна.

— Что? — Филипп смотрит на меня с непониманием. — К чему не готова?

— Ни к чему не готова! У меня выходной. — быстро проговариваю я и спохватываюсь. — Что ты здесь делаешь? Откуда знаешь, где я живу?

Я чувствую облегчение с сожалением и раздражением. И чуть-чуть с радостью, отчего раздражения стало ещё больше.

Филипп замялся.

— Помнишь… мои друзья звали нас в гости? Не могли бы мы поехать сегодня? — он глядит на меня своими невозможными черными глазами — серьёзно, прямо в душу. Всё-таки не зря мне приснился сон! — А адрес… подсмотрел в рабочих документах.

— Прямо сейчас? К твоим друзьям? — Я пропускаю мимо ушей, откуда он взял мой адрес, могла бы и сама догадаться. Но, кажется, рядом с ним я совсем перестаю соображать.

— Желательно… да. Хорошо бы разделаться с этим побыстрее.

— Что ж… заходи тогда, я переоденусь. Подожди на кухне. Будешь чай, кофе?

— Нет, спасибо. Просто подожду тебя.

Филипп заходит, оглядываясь. Он серьёзен и собран. Такое ощущение, что он выполняет важное задание. Может быть, так и есть… Для чего-то же нужно ему сейчас быть не одному. Для чего-то ему нужно, чтобы у него именно сейчас была девушка.

Его присутствие у меня дома слишком смущает меня. И я не собираюсь производить слишком хорошее впечатление на его друзей. Поэтому собираюсь я очень быстро, буквально за несколько минут.

Мы едем практически за город.

Сначала мы молчим. Смотрим на дорогу и молчим. Потом я не выдерживаю:

— Как так получается, что каждый раз, когда ты везёшь меня знакомить с друзьями, я оказываюсь твоей фиктивной девушкой? Что за нездоровая традиция?

— Я просто могучий колдун. — заявляет Филипп со смертельно серьёзным лицом. — Таким образом я создаю подобие желанной мне реальности и потом всё, чего я хочу — исполняется.

Он очень старается сделать суровый вид, но уголок его губ периодически ползёт вверх, а в глазах плескается смех. Это завораживающее зрелище сначала отвлекает меня от смысла того, что он говорит.

— Ты что имеешь в виду? Что после этого я буду с тобой встречаться? — я суживаю глаза. — Я так, вообще-то, и отказаться могу.

— Поздно. — с совершенно сумасшедшим взглядом говорит Филипп, в упор смотря на меня. — Колдовство уже начало действовать.

— Я же тоже могу тебе что-нибудь наколдовать. Что-нибудь травматическое! Особенно, если ты не будешь смотреть на дорогу!

— Ты уже меня околдовала. — парирует он, отворачиваясь. — Почему я, как ты думаешь, приехал сюда из Москвы?

Это слишком похоже на правду. Правду, которая меня пугает. Ведь если он ради меня вернулся туда, куда не хотел возвращаться, то… сколько шансов у меня устоять перед ним? Нет! Вряд ли. Не может этого быть.

— Потому что в Москве у тебя ничего не получилось? — мило предполагаю я.

— Ты права. Не получилось. — помолчав, отвечает Филипп. И мне опять кажется, что он имеет в виду не бизнес.

Меня тревожат эти намёки. Бередят что-то внутри. Я не показываю свою тревогу — стараюсь не показывать — но вал сомнений опять одолевает меня.

Дальше мы опять едем молча. Нас овевает свежий ветер, треплет мне волосы. Я стараюсь не смотреть на его крепкие руки, обхватывающие руль. Потому что в голову сразу лезет сон, приснившийся мне утром.

Да сколько можно! Поскорее бы всё закончилось…

Дмитрий Егорович живёт в большом белом двухэтажном доме. Во дворе всё густо засажено цветами, в центре стоит беседка, по дорожкам с лаем носится хорошенький спаниель.

Уютно, красиво, умиротворяюще.

Сходу нас захватила в плен жена Дмитрия Егоровича (или мне теперь его называть просто Дима? Или Дмитрий?) — Марина. Без умолку болтая, увлекла нас в дом, и я не заметила, как оказалась на открытой веранде, в плетёном кресле, с бокалом прохладного сока в руках.

— И что, вот так вот просто сказал,