Бессердечный ублюдок - Дженика Сноу Страница 21

гул, а все остальное расплывается. Я обрушил гранитный шар на голову этого ублюдка, и когда он попятился назад, а кровь потекла по его виску из трещины на черепе, я схватил его за запястье, прижал к стене и вывернул ему руку так, что его ладонь оказалась вровень с дамасскими обоями с золотой нитью. Я обрушил камень на центр его ладони с такой силой, что услышал треск костей, расколовшихся под действием силы и пробившихся сквозь гул в моей голове. Я обрушивал камень на его руку снова и снова, пока не увидел только кровь и сломанную кость, пока не почувствовал медный привкус на языке, пока не ощутил тепло на шее и руках.

Его рот был широко раскрыт, и я мог представить, что он сейчас кричит, но я слышал только шум в ушах. Я чувствовал, что люди приближаются, но никто не трогал меня, никто не останавливал.

Я отпустил его руку, и он попытался схватить ее своей неповрежденной рукой, возможно, чтобы прижать шишковатый отросток к груди. Я остановил его, схватив за другое толстое запястье, и проделал то же самое с ним, приложив столько силы, что от кости остались лишь осколки и мелкая крошка.

Я отпустил его и сделал шаг назад, позволив гранитному шару выпасть из моей руки. Я почувствовал, как от удара об пол по ногам прошла вибрация. Ублюдок упал на колени и прижал руки к груди, его ладони были неузнаваемы из-за того, как сильно я их уничтожил.

Теперь этот ублюдок не мог прикоснуться ни к одной женщине.

Он не может прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Я посмотрел на Лину, и по моему телу прокатился мощный, пьянящий кайф, который я всегда испытывал, когда насилие брало вверх. Она стояла рядом со мной, на ее лице отражался шок. Глаза огромные, скорее белые, чем голубые и черные. Розовые губы приоткрылись. Кожа такая бледная, что она была похожа на фарфоровую куклу.

Я протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке, стирая брызги крови, омрачившие ее идеальную кожу после того, как я сломал руки этому ублюдку. Ради нее. Эта кровь размазалась по ее щеке, словно неистовый мазок кисти.

Я не признавался себе в этом раньше, не позволял этому по-настоящему развиться во мне до этого самого момента, но, глядя в полные ужаса глаза Лины, я знал, без сомнения, что сожгу Десолейшен — весь гребаный мир, — если это будет означать, что она будет моей.

Потому что я никогда не отпущу ее, и, судя по ее глазам, она тоже это понимала.

11

Галина

«Дасвидания».

Это слово снова и снова повторялось в моей голове, Леонид произнес его негромко и насмешливо с густым русским акцентом. И все это время он наблюдал за тем, как Арло выводил меня из бара.

Теперь я сидела на пассажирском сиденье «Мерседеса», который был припаркован у здания. Мое сердце колотилось так быстро и сильно, что пульс постоянно отдавался в ушах. Я смотрела на свой рюкзак, не понимая, как он оказался у меня на коленях, и не зная, кто его взял. Он был у меня с собой, когда я вошла, моя одежда была засунута внутрь, когда я переодевалась, и когда я сжала пальцами старый, покрытый пятнами нейлон, все, что я увидела, — это кровь, запекшаяся кровь и насилие.

«Ты вывел Диму из строя», — сказал Леонид со сдержанным весельем. «Ты будешь мне должен, Арло. Я позвоню, и ты придешь. Помни, теперь я знаю твою слабость». Последнюю фразу он произнес, не сводя с меня взгляда.

— Что он имел в виду? — мой голос был на удивление твердым, учитывая тот факт, что я чувствовала себя так, будто нахожусь вне тела. Мне было знакомо насилие. Все это было зверством. Но то, что я наблюдала со стороны от Арло, то, как он использовал этот декоративный каменный шар… это не было похоже ни на что, что я когда-либо видела раньше.

Он выглядел совершенно в своей стихии, спокойный, когда раз за разом обрушивал шар на руки этого человека с сокрушительной силой и точностью. А его лицо… Боже, на его лице не было ничего.

У меня перехватило дыхание, когда я снова и снова воспроизводила эти образы. И он сделал это потому, что тот мужчина прикоснулся ко мне. Я знала это так же хорошо, как и то, что сижу в его машине и позволяю ему везти меня неизвестно куда.

Я даже не сопротивлялась, когда он вытащил меня из бара, когда открыл дверь и усадил на кожаное сиденье этой машины. Я позволила ему застегнуть на мне ремень безопасности, его запах, пряный и мужественный, с темными нотками, заполнил мой нос, смывая медный запах крови, который до этого момента не давал мне покоя.

Он молчал, но ему и не нужно было говорить, чтобы дать мне ответы, в которых я нуждалась. Я могла смотреть на него и точно знать, каким человеком он был, кем он был до глубины души.

Убийца.

Кроме едва заметного сжимания пальцев на руле, выражение его лица было отрешенным.

Я уставилась на его руки, покрытые засохшей кровью. Мне захотелось снова спросить его, что имел в виду Леонид, хотя я и так могла сложить два и два. Нужно было быть слепым, чтобы не понять, что Леонид и Арло — это одно и то же лицо. Даже хуже, по сравнению с теми, с кем я выросла в Вегасе.

Тогда почему я не боюсь Арло? Почему мне кажется, что он готов убить человека, чтобы защитить меня… что он почти сделал?

— Куда ты меня везешь?

Он молчал так долго, что я решила засомневаться в его ответе.

— В мою квартиру, — наконец сказал он, и мое сердце заколотилось в груди.

Что-то глубокое и темное в моем теле ожило. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова сосредоточился на дороге, а его пальцы снова сжались на руле.

— Если бы я хотел причинить тебе боль, мне не пришлось бы тащить тебя в свою квартиру, чтобы сделать это. — Он произнес эти слова так буднично, словно прочитал мои мысли. — Ты в безопасности, — прошло много времени, прежде чем он сказал так тихо, что я почти не расслышала: — Даже от меня.

Через двадцать минут мы выехали за черту города Десолейшен и заехали в подземный гараж. Он припарковался, вышел и обошел машину спереди, чтобы открыть пассажирскую дверь, прежде