Клятва, которую мы даем - Монти Джей Страница 13

— Чтобы занять пост генерального директора «Хоторн Технолоджи», ты должен быть женат.

С тех пор как мне поставили ошибочный диагноз «шизофрения», я быстро научился контролировать свою мимику, сохраняя все, что я чувствую или переживаю под маской на лице.

Так всегда было проще — держать правду при себе, держать то, что я чувствую, внутри. Но сейчас, я уверена, шок, который я испытываю, очевиден в моих чертах.

Женат?

— Какой, блядь, сейчас год? — спрашиваю я.

Я всегда знал, насколько строг совет директоров, возглавляющий компанию, насколько дисциплинированными они были в прошлом, но это?

— Я знаю, это архаично, — он прижимает ладонь ко лбу. — Но твой прапрадед ввел это условие, и они никогда не отступали от него. Я пытался их переубедить, учитывая обстоятельства, но они непреклонны в своем мнении.

Мне хочется смеяться над этой злой шуткой, которую решила сыграть со мной Вселенная. Видимо, я — бесконечный повод для издевательств. Я отдаю и отдаю, а она хочет только брать.

Я отдал свой голос в обмен на молчание. Отдал свой покой в обмен на признание. А теперь? Единственное, чего я никогда, никогда не хотел делать снова, и она вынуждает меня?

Иди к черту.

— Сайлас, — отец произносит мое имя с глубокой печалью в голосе, и я перевожу взгляд на него. — Это не то, чего я хотел для тебя. Никогда. Я думал, что у тебя будет много времени, что у меня будет больше времени. Это было…

— Я знаю, — говорю я ему, потому что знаю.

Единственное, чего когда-либо хотели для меня родители, — это счастья. Это все, что они когда-либо требовали от своих детей.

Я прижимаю пальцы к глазницам, желая, чтобы головная боль исчезла, и вспоминая все приемы, которым Дженнифер научила меня на терапии, когда дело касалось борьбы со стрессом.

Но этот стресс? Весь этот стресс? Кажется, это слишком много для любого.

— Я разберусь с этим, — тупо говорю я, не зная, как мне с этим справиться, но знаю, что справлюсь. — Сколько у меня времени?

Если бы у меня было достаточно времени, чтобы уничтожить это видео, я мог бы побеспокоиться о поиске жены позже. Такую, которая не против жить в разных домах и подписать брачный контракт. Люди постоянно заключают выгодные браки по расчету, это не табу. Мне просто придется пройти через процесс поиска.

— В том-то и дело. Я этого не хочу.

Я вскидываю голову, приподнимая бровь.

— Мы обсуждаем продажу «Хоторн Технолоджи». Есть много инвесторов…

— Нет, — выдыхаю я, в моем голосе больше злости, чем мне хотелось бы при общении с отцом. — Ты работал на эту компанию. Наша семья работала на нее, и она не будет разрушена из-за меня.

Я не могу…

Я не хочу, чтобы из-за меня разрушилось что-то еще. Она не может развалиться. Я не позволю этому случиться.

Сердцебиение учащается, давление кувалдой врезается в мой череп. Мой отец умирает — есть ли у меня время, чтобы подготовиться к этому? Киберзлодей угрожает свободе моих друзей, а теперь я должен жениться.

Я чувствую, как мой разум начинает ползти к темному месту, ползет со сломанными руками к яме, из которой я едва вытащил себя в первый раз. В ушах ревет океан, а комната словно накренилась.

Я теряю контроль над ситуацией, чувствую, как он ускользает сквозь мои сжатые пальцы. Если я не могу контролировать свою жизнь, как я могу контролировать свой разум?

— Ты заслуживаешь жениться по любви, Сайлас, — говорит он с мягкой легкостью. — Ради счастья и радости. Не по прихоти, не по принуждению. Я хочу, чтобы ты познал счастье семьи.

— Папа, — задыхаюсь я, с трудом переводя дыхание.

Он умирает, бросая свою компанию из-за меня.

Мои друзья попали в беду из-за меня.

Розмари умерла из-за меня.

Это все моя вина. Во всем.

— Это не обсуждается, Сайлас. Я уже составил план, который представлю совету. Твоя мать уже согласилась…

В моем мозгу гудит сигнал, пока я несусь в темноту, хватаясь за что-нибудь, за что можно ухватиться, чтобы зло внутри не поглотило меня всего целиком.

Уверен, что со стороны я выгляжу вполне собранным и уравновешенным. Он не может видеть, что происходит у меня в голове — никто не может. Я ищу способ спасти все это.

Ты виноват. Это все твоя вина.

В груди все горит, слова, которые я хочу произнести, вертятся на языке, я готов умолять и извиняться. Кричать всему миру, что я старался, что это не моя вина.

Не надо…

Не вините меня.

Моя рука ловит ветку в моем сознании, цепляясь за нее изо всех сил, пока я висну прямо над омутом беспомощности. Существа щелкают зубами, жаждут меня.

По прихоти, не имея другого выбора, я впервые лгу отцу.

— У меня есть девушка.

5. БЕЗМОЛВНЫЙ МИРАЖ

Коралина

Я зависима.

Больше всего на свете я люблю заполнять пустоту.

Так получилось, что экстази и алкоголь — это то, что я использую для этого.

Если бы кто-то спросил, я бы обвинила во всем наркотики, которыми меня накачали, прежде чем отправить к Стивену. Погоня за кайфом была навязана мне. Это проще, чем признать, что я недостаточно сильна, чтобы прожить эту жизнь без суббот, которые я провожу под алкоголем или кайфом.

Но если честно? Если бы кто-то спросил меня, я бы, наверное, просто ответила им, чтобы они шли на хрен.

Под прикрытием дыма я проскальзываю в лаундж кальянного бара «Вербена», популярного среди местных жителей Западного Тринити-Фоллс и иллюзорного убежища для приезжих.

Фруктовый. Пряный. Земляной. Пьянящий.

Различные цветы и травы сгорают в ароматном дыму, придавая обстановке туманный оттенок. Кожу покалывает, когда мой любимый наркотик начинает действовать, заставляя меня гудеть. Словно молния вдалеке, приближаясь ко мне и готовая поразить меня в любой момент.

Когда я добираюсь до задней части бара, входная дверь подсвечивается красным неоновым светом. Один вышибала стоит в стороне, одетый в черное, и возвышается над посетителями бара с суровым взглядом.

Я открываю свой клатч, достаю старую сморщенную обертку от жвачки и протягиваю ее грозному мужчине, стоящему передо мной. Он держит ее между двумя пальцами, бросая короткий взгляд вниз, чтобы прочитать слова, нацарапанные на внутренней стороне фольгированной бумаги.

Безмолвный мираж.

Пароль верный. Мое платье достаточно короткое. И удача сегодня на моей стороне, или, может быть, дело в серебристо-дымчатом макияже глаз и темно-фиолетовой