Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 63

Он выдыхает, берет в руки плоскогубцы, а потом зажимает в тисках один из своих передних коренных зубов и выдирает его.

Это затяжная, кровавая процедура. Другие присутствующие наблюдают с разной степенью скуки или заинтересованности. Павел поглядывает на часы. Олег облизывает губы. Когда всё заканчивается, Александр тяжело дышит, а весь перед его рубашки заляпан кровью.

Я жестом показываю ему встать, и он подчиняется, отхаркивая кровь на пол.

– Так о чем я говорил… Наш армянский друг, мистер Курдян, через два дня отправляет в Порт Хьюстон грузовое судно, набитое калашниковыми и боеприпасами. Оружие должно отправиться на поезде в Бойсе. Спустите поезд с рельс. Чем мощнее взрыв, тем лучше.

Александр кивает. Он побледнел и обливается потом, однако не смеет пискнуть от боли или как-то иначе проявить неподчинение.

Обычно такое доставляет мне удовлетворение, но сейчас… просто утомляет. После недели в объятиях Натали моя прежняя жизнь кажется гнилой.

Я раздаю последние инструкции и, закончив, распускаю людей. Они исчезают в сумраке склада и возвращаются к своим семьям и территориям, разбросанным по всем Соединенным Штатам.

Кроме одного, которого я прошу задержаться.

Михаил – самый молодой член верхушки организации, но в то же время самый агрессивный и амбициозный. Он был замом главы бостонской семьи и получил повышение после того, как его босса убили.

Положив руку Михаилу на плечо, я говорю:

– Мне нужна твоя помощь.

Я вижу удивление в его глазах. Оно быстро сменяется гордостью.

– Спасибо. Все что угодно.

– Я обнаружил, что на озере Тахо организована сеть несанкционированных онлайн-казино. Они из наших, но не отдают долю.

– И что мне надо сделать?

Я машу Ставросу, чтобы тот уходил, потому что он задержался у выхода. Он неохотно исчезает.

– Узнай общую сумму доходов с тех пор, как они начали работать. Половина причитается Максиму. Пусть перечислят мне ее не позже следующего понедельника. А потом поставь им условие – двадцать процентов в месяц вперед.

– А если они не найдут таких денег?

Я задумываюсь. Все было бы намного проще, не свяжись Ставрос с подругой Натали. Если бы он действительно не смог добыть денег, я бы стал отрезать по одному пальцу на его руках или ногах за каждый день просрочки. А если бы он не заплатил и на десятый день, начал бы отрезать что-то другое.

– Об этом не беспокойся. Просто сделай так, чтобы они поняли, какие последствия их ждут, если они снова облажаются.

Не то чтобы Ставрос уже не в курсе, но никогда не бывает лишним напомнить.

Я приказываю Михаилу встретиться с ним. Потом выхожу со склада и направляюсь к машине, которая ждет меня снаружи. Как только усаживаюсь в свой «бентли», я сразу тянусь за телефоном».

«Уже скучаю. XOXOXO»

Мое желание исполнилось. Сообщение от Натали.

Словно яркая вспышка, у меня перед глазами встает ее улыбающееся лицо. А потом всплывает другой образ – она подо мной, голая и разгоряченная, с закрытыми глазами и разомкнутыми губами; синяк, оставленный моим жадным ртом, проступает темным пятном на ее изящной шее.

Мое сердце словно сковывает стальной обруч. Я тяжело вздыхаю и шепчу себе под нос:

– Я тоже скучаю, детка.

Пока мой шофер медленно выкатывает машину с пустынной парковки на главную улицу, я набираю ее номер и с нетерпением жду, когда она возьмет трубку.

На третьем гудке Натали отвечает.

– Привет!

Она явно рада моему звонку. Обруч сжимается туже.

– Узнал вот, что ты скучаешь.

– Тут стало на удивление тухло без рявкающего бандита, раздающего приказы. Можешь себе представить?

– Тебе нравится, когда я отдаю приказы.

– Только когда мы в постели.

Я представляю ее – связанную, с завязанными глазами, сосущую мой член и раскачивающую бедрами, пока я вожу по ее мокрой киске вибратором. И чуть не рычу от вспыхнувшего желания.

Я понижаю голос.

– Могу дать тебе несколько приказов прямо сейчас. Иди в кровать.

Она ахает и тихо смеется.

– Я бы с удовольствием, но здесь Слоан. Может быть неловко.

– Она вернулась?

– Да. Она порвала со Ставросом… Ну, ты, наверное, уже в курсе.

Не в курсе, но я рад. Это упрощает дело в том случае, если он не соберет деньги для Макса.

– У вас девичник?

– Мы заказали пиццу и открыли пару бутылочек вина… Так что да, полагаю, у нас девичник. А у тебя какие планы на вечер?

Я устало приглаживаю волосы, откидываюсь на подголовник и закрываю глаза. Тихим голосом я отвечаю:

– Было бы здорово зарыться лицом между твоих сладких бедер.

Видимо, она слышит тоску в моем голосе – тоску и отчаянную жажду, потому что ее тон становится обеспокоенным.

– Ты в порядке?

Я честно отвечаю:

– Нет.

Ее голос срывается.

– Что случилось?

– Я кое-что потерял в Калифорнии.

– Что?

– Мое сердце, детка. Мое холодное, мертвое сердце, которое не билось до встречи с тобой.

На какое-то время повисает тишина, а потом Натали произносит:

– Я тебя люблю.

На этот раз я уже действительно рычу. Она только что пронзила мое сердце, и теперь я хренов труп.

– Я не сказала этого, когда ты был здесь, потому что… Ну, в основном потому, что ты велел мне это сделать. Требовал даже. Сам знаешь, каким ты бываешь…

– Скажи еще раз.

– Видишь? Ты требуешь.

– Пожалуйста. Пожалуйста, скажи это еще раз.

Видимо, Натали слышит боль в моем голосе, потому что, когда она произносит следующие слова, вся ее веселая игривость исчезает.

– Я люблю тебя, Кейдж, – торжественно и тихо начинает она. – Я влюбилась в тебя безнадежно. Я думала, что и раньше знала, что такое любовь, но такого со мной никогда не случалось. Свет как будто тускнеет, когда ты выходишь из дома. Мои легкие будто не в состоянии дышать, когда тебя нет рядом. Я… на самом деле я совершенно растеряна. Не знаю, что с этим делать. Я хочу только все время быть с тобой…

Она ненадолго замолкает, но вскоре возвращается к разговору. И пристыженно начинает:

– Извини. Просто нытье. Клянусь, я не хотела, чтобы это прозвучало так… так…

– Идеально, – хрипло говорю я, и мое горло сжимается так же, как и сердце.

Ничего у нас не выйдет. Я не могу быть вдали от нее. Не могу сконцентрироваться. Моя голова забита только мыслями о ней, хотя должна быть сосредоточена совсем на других вещах. Я веду своих людей на войну, но при этом меня слабо волнует, что произойдет.

Ничто больше не имеет значения, кроме нее. Женщины,