Рита, или Топор за сценой - Ирина Июльская Страница 23

пополнялась новыми ценными предметами и увеличивалась день ото дня. В душе она боялась думать на эту тему, вспоминая пословицу: «Кому война, кому мать родна». По рассказам своей матери, знала, как после революции в Гражданскую войну отдавали за хлеб все, что у них было ценного, лишь бы выжить. Она, 1921 года рождения, и сама, будучи младенцем, спаслась благодаря этому. И, вот, ей перешла часть богатств Юрловича, как компенсация тех, утраченных семейных ценностей. Но это чужие предметы, не несущие в себе память о ее предках. Кроме картины, унаследованной от Мирослава, ей всего это не нужно. Зато можно продать и на эти деньги лечить внука.

Незаметно Тамара Елизаровна оказалась у метро. Недолго думая, она решила проехаться по когда-то своей Арбатской линии. Час пик прошел и было относительно свободно. Пожилой женщине удалось сесть в углу вагона, лицом к окнам, выходящим на платформы станций. Когда служила в магаданском театре, во время нечастых гастролей в Москву, у нее была такая традиция: сесть в метро и ехать по следам своих воспоминаний. Обычно она выходила на Арбатской и пешком шла по местам, связанным с детством и ранней юностью. Так она поступила и на этот раз.

На выходе из метро ее поразило количество торговых палаток; рядами, они теснились повсюду: в подземном переходе, в павильонах за стеклом. Здесь же люди, разложив на перевернутых вверх дном каких-то ящиках, торговали с рук кто чем: домашними предметами, вазочками, полотенцами, вязанными носками и варежками. Повсюду атмосфера рынка вытеснила дух старой и любимой ею Москвы.

Тамара Елизаровна, поднявшись по ступенькам подземного перехода, свернула на старый Арбат и, хотя, островок ее детства – Собачья площадка давно снесена, ноги сами собой привели ее на это место, а глаза отыскивали хоть какую-то деталь, сохранившуюся с того времени.

Игорь решил, что пока нет бабушки, он уйдет из этого мира именно сегодня, в этот светлый весенний день 23 марта. Он сел за стол и на листе бумаги написал ей прощальное письмо. Затем второе, адресованное Стасу Иваницкому. Закончив с письмами, позвонил по телефону, номер которого у него надежно хранился в памяти, настолько надежно, что порой, как электронное табло назойливо высвечивался даже против его воли. Так Зверь напоминал ему о себе. Договорились, что курьер сделает доставку как можно скорее и не более, чем через 15 минут сделка: «товар-деньги-товар» состоялась. Тянуть с исполнением было нельзя, бабушка может вернуться в любой момент и Игорь без промедления сделал задуманное.

Когда Тамара Елизаровна вернулась, Игорь лежал на кровати, его сердце еще слабо билось, неровный пульс прощупывался. В первые секунды, осознав, что произошло, женщина бросилась к телефону, чтобы вызвать скорую. Заметив записку на столе, быстро прочитала и тихо опустила трубку на аппарат. Она подчинилась. Подчинилась последней просьбе внука не спасать его и дать возможность спокойно уйти. Бабушка села рядом, взяла в свои руки еще теплую ладонь внука. Выражение лица Игоря было спокойным, как у спящего человека. Тамара Елизаровна приняла его выбор и не стала нарушать последнюю волю.

На запечатанном конверте с письмом к Стасу Иваницкому был телефон его общежития, в записке Игорь написал, что бабушка может обратиться к нему за помощью. Тамара Елизаровна набрала указанный номер и передала на пост дежурному, чтобы Иваницкий позвонил ей. Вахтер записал телефон и пообещал передать его Стасу.

Очень скоро ей позвонил Иваницкий. Выслушав Тамару Елизаровну, о том, что произошло, записал адрес и срочно выехал по нему. У Стаса не было подобного опыта, однако он, несмотря на свою природную медлительность, в ответственные моменты умел быстро собраться и действовать. Была вызвана скорая, милиция, составлены все необходимые документы и тело Игоря Нирозова увезли в морг. Одна из понятых – соседка, помогла вслед за покойником помыть полы в квартире, как и положено по обычаю.

На похороны пришло несколько друзей Игоря, которым сообщил Иваницкий. В основном бывшие однокурсники. На поминках, устроенных в кафе, Тамара Елизаровна спросила у Стаса, кто такая Рита, о которой писал в записке Игорь. Стас на секунды задумался, затем сказал:

- Она вышла замуж и уехала из Москвы.

На этом разговор закончился.

А через несколько дней Тамара Елизаровна самолетом улетела из Москвы. После кремации тела внука, она повезла его прах в Магадан, чтобы захоронить вместе с родными.

Глава 23 Рождение сына

В конце апреля у Риты родился сын Артем. Молодая мама с бабушками были рады появлению мальчика:

- Наконец-то, в нашем бабьем царстве появился мужичок! Будет кому чемоданы носить и мебель передвигать!

Роды прошли успешно и Рита чувствовала себя хорошо. Одно плохо – мало молока для ребенка. Сын не наедался и с громким плачем требовал еще. Ввели прикорм и Артемка заметно успокоился, а вместе с ним и родные.

В одну из прогулок на свежем воздухе с сыном в коляске, Рите и Анне Николаевне повстречалась старая знакомая еще по общежитию. Взглянув на спящего малыша, вздохнула:

- Вот, ведь как бывает… Из Москвы и с подарочком!

Нельзя сказать, что эта женщина была злой и хотела сделать больно своим знакомым. Просто ляпнула по глупости. Привыкла, особенно не задумываясь, разбрасываться словами.

Анна Николаевна, гордо подняв голову, ответила:

- Внук родился, что в этом плохого? А хлеба всем хватит. – и проследовала мимо бывшей соседки по общежитию.

Той только и осталось, глядя им в след, сказать:

- Так, я и не говорю ничего.

Но Рита с матерью не обернулись на ее слова. Они понимали, что, проживая в маленьком городке, где все знают друг друга, подобного не избежать. Рита первой нарушила молчание:

- Я, как только смогу, сразу заберу к себе Темушку.

Анна Николаевна лишь вздохнула на слова дочери. Затем ответила:

- Закончишь училище, начнешь работать, тем более будет не до сына. А пока мы с бабушкой живы-здоровы, мы позаботимся о внуке. Какие еще наши годы…

Привыкшая всю жизнь жить для близких, Анна Николаевна давно поставила крест на своей судьбе. Была возможность выйти замуж, она отвергала предложения, а сейчас в свои сорок с небольшим, с рождением внука без отца и вовсе смирилась, что женское одиночество – ее удел до конца жизни. Впрочем, как и у ее матери Евдокии Павловны.

Дни Риты были однообразны и размерены. Все подчинилось и подстроилось под распорядок сына: Кормления – прогулки – купания – сон. Вечером хотелось только одного – спать.

Незаметно наступило лето, такое короткое