Самый тёмный грех - Ноа Хоуп Страница 44

– Да, когда ты так говоришь, это звучит… не очень. – выдавила я, с трудом сглотнув ком в горле. Руки непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы. – Но…

– Нет никаких «но», Дана! – Он резко шагнул ко мне, сократив разделяющее нас расстояние, и я невольно отшатнулась, упираясь спиной в холодную стену. Ощущение шершавого камня на коже вызвало неприятную дрожь. – Ты должна ненавидеть меня после того, что я с тобой сделал! Но даже если ты никогда не захочешь меня видеть теперь, когда знаешь правду, я не позволю тебе уйти.

– Почему? – выдохнула я, воздух застрял в лёгких. Сердце бешено колотилось, отдавалось пульсацией в висках. – Ты не можешь держать меня здесь против моей воли.

– Могу и буду. – отрезал он, его глаза потемнели, вспыхнув опасным, почти безумным блеском. Он сделал ещё один шаг ко мне, и теперь его тело было так близко, что я ощущала исходящее от него тепло, слышала его тяжёлое, неровное дыхание. Я оказалась в ловушке, зажата между ним и стеной, лишённая возможности отступить. – Я больше не оставлю тебя одну. И буду защищать от любой угрозы.

– Защищать? – Я горько усмехнулась. – Даже от себя самого, когда ты явно не в состоянии справиться со своими демонами? Потому что иначе, ты бы видел произошедшее так, как вижу её сейчас. В ту ночь… в подвале… ты сделал это… позаботился обо мне, чтобы мне было хорошо, был нежен. А потом спас меня. – Мой голос сорвался. Слёзы жгли глаза, застилая мир размытой пеленой. Воспоминания нахлынули с новой силой, острые и болезненные, жгущие изнутри, оставляя после себя лишь пепел стыда и боли. – Если бы это был кто-то другой… я сомневаюсь, что они проявили бы ко мне такую… заботу.

Он замер. Его лицо стало непроницаемым, как маска, но я заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжатых в кулаки. Его дыхание стало частым и поверхностным. Напряжение, исходившее от него волнами, было почти физически ощутимым.

– Ты видишь лишь в то, во что хочешь верить, Дана. – произнёс он тихо, почти шёпотом. Его дыхание опалило мою кожу. – Но я не буду пытаться снять с тебя розовые очки. Рано или поздно ты всё равно увидишь меня настоящего. Увидишь монстра, которым я являюсь. И даже тогда, ты останешься со мной. С того момента, как ты вошла в мою жизнь два года назад… ты принадлежишь мне.

– Ты психопат. – прошептала я, чувствуя, как леденеет кровь в жилах от этого заявления.

– Это не новость. – уголки его губ снова искривились в усмешке. – Я социопат. У меня даже справка от психиатра есть, если хочешь – могу показать.

– О, какое шоу! – раздался позади меня тихий, насмешливый голос Адама. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал за нами с выражением лёгкой иронии, как будто смотрел спектакль, финал которого ему был уже известен. – Жаль, попкорн не захватил.

Лукас резко обернулся, в его глазах сверкнули молнии.

– Заткнись, Адам! – процедил он сквозь зубы. – А ещё лучше, убирайся отсюда! И побыстрее.

– К сожалению, я вынужден прервать вашу… увлекательную беседу. – Адам, казалось, совершенно не обращал внимания на ярость Лукаса. Он, не спеша, вошёл в комнату, останавливаясь рядом с нами. – Звонил Риччи, у него есть информация о Селине. И она не радует.

Глава 21. Дана

После того как меня любезно выпроводили из кабинета Лукаса, я переоделась и решила прогуляться по дому. Но я с трудом осознавала, что окружает меня. Роскошная мебель, картины на стенах, игра света на хрустальных люстрах – всё это сливалось в бессмысленный калейдоскоп перед глазами. Мои мысли лихорадочно кружились вокруг мужчины в маске, который похитил меня и… спас несколько лет назад.

Два противоречивых образа, два совершенно разных человека, сплетённых в один.

Я всё ещё с трудом могла поверить, что это один и тот же человек. Но ещё больше меня беспокоило его твёрдое, почти маниакальное желание держать меня рядом с собой. Лукас явно был не в себе, и речь шла не только о его собственническом поведении. Он сам признался, что считает себя монстром… И, учитывая то, что он рассказал о своём прошлом, было неудивительно, что это сломало его. Но мне казалось, что в этом скрыто что-то большее.

Нечто тёмное, пугающее.

Я вздохнула, пытаясь прогнать мрачные мысли, но они, как назойливые мухи, продолжали кружиться вокруг. В этот момент мне так хотелось позвонить своему брату и спросить, знает ли он что-нибудь о Висконти. У него множество связей в этом городе, и даже если бы он не был в курсе, кто эти мужчины и чем они занимаются, брат нашёл бы способ узнать. Но с другой стороны… а нужно ли мне это?

Действительно я хочу выяснить, насколько Лукас ужасен, насколько глубока эта тьма, и окончательно испортить образ, который создала в своей голове?

– Дана, с вами всё в порядке? – раздался за моей спиной незнакомый голос, вырвав меня из пучины размышлений.

Я резко обернулась, вздрогнув от неожиданности, и заметила перед собой мужчину на вид лет двадцати пяти, с жёсткими чертами лица и тонким, белым шрамом, тянущимся от уха до самых губ.

– Мы знакомы? – осторожно спросила я, инстинктивно делая шаг назад. Моё сердце заколотилось быстрее, отбивая тревожный ритм. Интуиция вопила об опасности, исходящей от этого мужчины.

Заметив моё движение, незнакомец хмыкнул и прислонился к дверному проёму, скрестив руки на груди. Его поза излучала расслабленность, но в ней скрывалась угроза, как у хищника, поджидающего свою жертву.

– Не думал, что он одержим такой трусишкой. – произнёс мужчина, и уголки его губ на неискалеченной стороне лица слегка приподнялись в издевательской усмешке.

– Во-первых, я осторожна, особенно с людьми, которые подкрадываются ко мне. – ответила я, с усилием заставляя свой голос звучать твёрдо, хотя внутри всё сжималось от страха. – А, во-вторых, кто ты такой, чёрт возьми?!

– Не собирай трусики в кучу, детка. – ухмыльнулся он, делая шаг вперёд. Я заметила, как его глаза блестят опасным азартом, как будто наслаждался моей реакцией. – Я Марко. Младший брат Лукаса.

– «Брат»? – переспросила я нахмурившись. Брови невольно сдвинулись к переносице. – Он не говорил о тебе. Только о Тео, Адаме и Джеке. И о своей сестре.

Марко издал короткий, резкий смешок, лишённый всякого веселья.

– Я его брат по крови,