Бабочка огня (СИ) - Ловыгина Маша Страница 21

Макар замешкался. Я забрала у него стакан и присела на край кровати.

– Ты скажи, я не обижусь.

Глаза Макара заблестели. Он прикусил нижнюю губу и наморщил нос.

– Я не хочу, чтобы папа тебя выгнал!

– А я не хочу, чтобы ты называл женщин дурами. Если ты пообещаешь мне это, то... – Я вздохнула. – То когда вырастешь, будешь настоящим мужчиной.

– И у меня будет пистолет!

– О, господи... – Я сглотнула и судорожно обернулась. А что я хотела, от осинки, как известно, не родятся апельсинки. – Понимаешь, Макар, оружие – это... Ну, в общем, когда есть профессия: военный или полицейский, то тогда понятно, а вот просто так пистолетами люди не обзаводятся...

Я смотрела на него, приподняв брови от напряжения, потому что никогда не думала, что придется объяснять ребенку подобные вещи. Но учитывая, что его отец – криминальный авторитет, мои слова звучали не очень-то уверенно. Могу себе представить, что в этом доме говорят о полиции...

Макар задумался, а потом лег на подушку.

– Может, когда я вырасту, то стану военным?

– В мире много других профессий. Мы с тобой обязательно об этом поговорим, хорошо?

Мальчик кивнул и закрыл глаза. Я выключила свет и вышла. Но стоило мне подойти к двери в свою комнату, как на лестнице послышались шаги. Обернувшись, я застыла.

– Рита, иди за мной, – велел мне Кречетов, поднявшись на ступеньку.

– Да, конечно...

Ничего иного не оставалось, я пошла за ним, потирая влажные ладони о джинсы и прикидывая, что делать, если он сейчас выставит меня на улицу. Вообще, это, конечно, было не самое страшное, что занимало мои мысли. У выпившего мужчины могут быть совсем иные желания. Впрочем, я планировала за себя постоять, так что, в любом случае, нужно было готовиться вылететь из дома.

В той самой комнате, где до этого Кречетов принимал своих гостей, или подельников, усмехнулась я про себя, все еще витал запах табака и спиртного. Я оглядела стол, а затем посмотрела на хозяина.

– Завтра Таисья все уберет, – ответил он на мой взгляд и взял в руки бутылку. – Выпьешь?

– Нет, спасибо, – твердо сказала я и завела руки за спину, чтобы он не заметил моего волнения.

– Брезгуешь? – Кречетов развел бледные губы в ироничной ухмылке.

– Михаил Айвазович, вы меня зачем позвали? Я – няня, должна следить за вашими детьми. Мое место там, рядом с ними.

Взгляд Кречетова потемнел. Он схватил рюмку, плеснул туда коньяку и залпом выпил.

– Ты что это себе позволяешь? – Утирая рот, спросил он и прищурился. – Берега попутала?

Я не удержалась и покачала головой.

– Простите, что не отвечаю вашим пожеланиям, Михаил Айвазович. Если вы считаете, что я не подхожу на должность няни, так и скажите.

Мужчина поставил рюмку и подошел ко мне. От напряжения у меня заныли плечи и все поплыло перед глазами. Я смотрела прямо перед собой, и теперь мой взгляд упирался прямо в треугольник расстегнутой рубашки. Скрипнув зубами, Кречетов приподнял руку, а я сделала шаг назад.

– Какая ты... не побоялась, пацана моего, словно репку из грядки выдернула. Реально готова за мальчишками горшки мыть? Ты же молодая, красивая баба...

– Михаил Айвазович, должна заметить, что ваши сыновья на горшок уже не ходят. Более того, они вполне самостоятельные и умные мальчики. Чтобы они выросли еще самостоятельнее и умнее, с ними следует заниматься. А еще... – Выпалив эту тираду, я умолкла, поняв, что приблизилась к опасной черте. Не знаю, понял ли он хоть что-то из того, что я сейчас сказала, но Кречетов хмыкнул и, отодвинув стул, сел.

– Давай, садись! Возьми тарелку и положи себе что-нибудь, – приказал он.

– Я не голодна.

– Врешь! По лицу вижу, что слаще морковки ничего не ела!

– Мы с вами по всему огороду пройдемся? – Устало ответила я.

– Хм?

– Репка, морковка... – Напомнила я. – Кстати, фильм один есть, «Джентльмены удачи», так там про редиску. Смотрели?

Кречетов сдвинул брови.

– Тьфу ты, – внезапно рассмеялся он и, склонив голову к плечу, с интересом стал меня разглядывать. – Точно, есть! Слушай, а вот еще, помнишь, про эту... по телеку как-то видел... как ее... ну, тоже няньку... Попкинс, во!

– Мэри Поппинс.

Что-то мне подсказывало, что его дети этого фильма не видели...

– Ну, да, я и говорю, Попкинс! Ты, случайно, не оно самое?

– Оно самое, – не стала я спорить.

– М-да... – Он снова потянулся к бутылке, а я с тоской посмотрела в темное окно. – А давай поговорим? Расскажи о себе. Кто у тебя мамка, кто папка?

Теперь пришла моя очередь скрипеть зубами. С одной стороны, это был шанс поговорить по душам с хозяином дома и отцом мальчиков, но с другой, как правило, ничего хорошего в таких вот разговорах не было. Я смотрела на Кречетова и представляла себя Шехерезадой, которая должна выкупить собственную жизнь услаждением слуха султана Шахрияра.

– Давай, – похлопал он по сидению кресла рядом с собой.

Я не знала, что делать, но в эту минуту, словно сам бог услышал мои молитвы, окна осветили фары машины. Кречетов дернулся, потом посмотрел на часы. Лицо его заострилось.

– Ладно, иди, – махнул он рукой.

Я тут же направилась к выходу, но, скрывшись за дверью в холле, оставила щелку.

Первым я увидела Дмитрия. Вернее, я услышала его пыхтение, а потом слова:

– Еле дотащил, Михо. Она в машине вырубилась.

– Где ты ее нашел?

– В клубе. В стриптиз-клубе, ну ты понимаешь...

– Вот же дрянь...

– А я тебе что говорил? Красиво жить не запретишь!

Я увидела, как безопасник протащил мимо двери вдрызг пьяную Ольгу. Она хихикала и еле передвигала ногами, каблуки разъезжались по натертому до блеска паркету...

Глава 24

Рита

Утро началось как обычно. Кречетов уехал рано, я проснулась от звука открываемых ворот. Не могу представить его сидящим в офисе, но, получается, что у него есть какая-то деятельность, раз он каждый день уезжает в деловом костюме. Честно говоря, меня волнует совсем другое. И я сейчас не про детей или его жену. Хотя, Ольга, конечно, дает стране угля... Терпеть подобное можно только в двух случаях: когда ты любишь, несмотря ни на что, и, если тебе абсолютно наплевать на человека.

Не думаю, что Кречетову наплевать на то, что происходит с его женой. Это видно по его взгляду и словам. А взгляд его говорит о многом: она позорит его перед «коллегами», подставляет перед тем же ГАИ и вообще... Собственно, подобное поведение встречается часто. Примеров того, как большие деньги портят людей, множество. Деньги – это свобода, большие деньги дают вседозволенность. А человек слаб. Мало кому удается пережить свалившееся на него богатство, спокойно и мудро им распорядиться.

Таисья пришла через час. Я уже выпила чашку чая и приготовила детям сырники. Мальчишки дрыхли без задних ног, и я опять не стала их будить. Макару следовало хорошенько выспаться после случившегося накануне. Детская память цепкая, но воспоминания можно корректировать, если это делать правильно. Образное мышление я как раз наблюдала вчера у Макара. Вероятно, пистолет он видел не раз и не два, но о чем, например, говорили за столом, вряд ли осознал. Ванечка – еще малыш, ему нужна ласка, он слушает, прижимается ко мне, держит за руку... Уверена, все его внутренние зажимы случились тогда, когда на него кричали или, не знаю, отталкивали от себя. Да простое равнодушие может убить в ребенке всякую охоту говорить и вести себя согласно его возрасту. Единственный крючок, который позволял ему оставаться собой, это его старший брат. Тот пока ухаживает за ним, но ведь пройдет время и наступит день «настоящего мужчины»... Макар утратит эту свою ласковость в отношении брата, сочтя ее за непозволительную слабость.

Ужасно обо всем этом думать и осознавать, но так обычно и бывает.

– Что ты сидишь как пыльным мешком прибитая? – Спросила Таисья, повязывая фартук вокруг широченной талии.