Самый тёмный грех - Ноа Хоуп Страница 19

– Мы не ваши грёбаные игрушки! – закричал я, и, не дожидаясь, пока меня задержат, рванул вперёд на помощь парням. Но меня резко схватили за руки и толкнули к выходу. Споткнувшись о неровный пол, я упал, больно ударившись головой.

– Поднимайся, гнида! – рявкнул охранник, грубо дёргая меня за волосы и поднимая на ноги.

– И только попробуй что-нибудь выкинуть… я не собираюсь с тобой церемониться! – прошипел второй охранник мне в ухо, и от его зловонного дыхания меня чуть не вырвало.

– Отпусти меня, сукин сын, и посмотрим кто кого! – закричал я, пытаясь оттолкнуть его, но он только сильнее сжал мою руку, хруст костей отозвался острой болью в плече.

– Заткнись! – рявкнул этот придурок, толкнув меня в тёмный коридор.

Каждому из нас скрутили руки за спиной, сковали наручниками и, пиная, толкая, словно мешки с мусором, развели по разным комнатам. Меня впихнули в холодное, тёмное помещение, грубо прижали к стене, зафиксировав цепями к чему–то металлическому. В ушах звенело, черепушка раскалывалась от удара, а тело ныло от боли.

«Думай, Лукас!» – билась в голове отчаянная, настойчивая мысль. – «Нужно найти выход, любой ценой… Они не сломают нас. Мы сбежим. Обязательно… Живыми или мёртвыми…»

Каждая минута ожидания казалась вечностью. Я пытался сосредоточиться, отгоняя накатывающие волны паники, но мысли путались, цепляясь друг за друга.

Спустя десять минут, а может быть, и больше, внезапно щёлкнул выключатель, и комнату залил яркий свет, резанув по глазам. Я поморщился, пытаясь сфокусировать взгляд. Это была спальня. Просторная, обставленная с роскошью, но от неё веяло холодом и бездушием. В центре – огромная кровать, застеленная чёрным шёлком. А я… был прикован к металлической стойке у стены. Тело уже затекло, каждое движение отдавалось болью.

В комнату вошла женщина. На вид ей было около сорока, стройная, с чёрными волосами, собранными в высокую причёску. На ней было облегающее платье, подчёркивающее все изгибы её фигуры. Она двигалась с грацией хищницы, её глаза с хитрым прищуром скользили по мне, словно оценивая достоинства породистого жеребца.

– Ну здравствуй, красавчик. – промурлыкала она, её голос был низким и хрипловатым, с лёгким едва уловимым акцентом. – Долго же я тебя ждала.

Я молчал, напряжённо наблюдая за ней. Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Она подошла ближе, остановившись в паре шагов от меня. Её пальцы, с длинными, острыми ногтями, покрытыми алым лаком, легко, почти невесомо, прошлись по моей щеке.

– Какой ты… красивый. – прошептала она, её дыхание обожгло мне кожу. – Такие скулы… а губы…

Я дёрнулся, пытаясь отстраниться, но цепи лишь жалобно звякнули, напоминая о моей беспомощности.

– Не бойся, дорогой. – улыбнулась она, но улыбка не достигала её холодных, пустых глаз. – Я не сделаю тебе больно… Пока что.

Она обошла вокруг стойки, её пальцы скользили по холодному металлу.

– Знаешь, я много о тебе слышала. – продолжала она, голос стал ещё ниже, приобретая новые, соблазнительные нотки. – Говорят, ты… самый непокорный… и дикий.

Я продолжал молчать, отчаянно пытаясь понять, что она задумала. Эта женщина… пугала меня больше, чем Мэри и Филипп вместе взятые. От них я хотя бы знал, чего ожидать.

– Но я люблю сложные задачи. – она наклонилась ко мне, её губы оказались в опасной близости от моих. – И я уверена, что смогу… укротить тебя.

Её рука скользнула по моей оголённой груди, спускаясь ниже, к прессу. Я вздрогнул, но не от возбуждения, а от отвращения.

– Что тебе нужно? – прорычал я, с трудом выдавив из себя слова.

Она рассмеялась, короткий, резкий звук, похожий на лай шакала.

– Ты… – прошептала она, и её рука скользнула под брюки, прямо к моему вялому члену. – И твоё молодое тело.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

– Боже мой… – Дана всхлипнула, закрывая лицо дрожащими руками. Её плечи сотрясались от беззвучных рыданий, а сквозь пальцы просачивались слёзы, оставляя влажные дорожки на коже – Какие же они все… монстры… Как они могли так поступить?! Вы же были… детьми! Никто… не заслуживает такого!

Мне было ненависти видеть, как искажается её лицо от злости, печали, ужаса и боли… за меня и моих друзей. Это было как ударом ножом в сердце. Но Дана слушала меня, не перебивая, и я продолжал говорить, всё глубже погружаясь в прошлое, которое, как мне казалось, больше не имеет надо мной власти. Даже спустя годы и после нашей мести, внутри всё ещё пылал адский огонь – ярость, ненависть к тем, кто украл нашу жизнь, кто сломал нас, превратил в… в то, что мы есть сейчас. Но я благодарен судьбе за моих братьев. Они были моим светом в той кромешной тьме. Мы прошли через неё вместе, держась друг за друга, и стали только сильнее.

Я сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и мой голос стал более уверенным.

– Я не буду рассказывать тебе всё, что случилось за те два года. – наконец произнёс я. – Но, чтобы ты понимала весь ужас… Когда в ту ночь нас вернули в клетки… последним привели Джека. И единственное, что он сказал… «Мы должны убить их. И всех, кто с этим связан». После этого друг не разговаривал с нами месяцами. Да и нам всем… пришлось несладко. Мы практически не обсуждали, с чем нам приходилось бороться и как, но я знаю, что у каждого был свой… переломный момент, который стал последней каплей.

– А что было… катализатором для тебя? – спросила она, её голос дрожал от эмоций.

Я закрыл глаза, вновь переживая тот страшный момент. Внутри всё скорчилось, а кулаки непроизвольно сжались до хруста в суставах.

– Восемнадцатилетняя девушка порезала себе вены насмерть, пока трахала меня.

Глава 10. Лукас

– Обычно ко мне приходили женщины постарше. Богатые, изысканные, но внутри пустые. – продолжил я, ощущая, как знакомое чувство отвращения от одной мысли об этих женщинах. – Практически каждая из них была богатой сукой, которую муж не мог нормально трахнуть. Сжать шею, укусить, нагнуть над столом, или отшлёпать. Они все искали удовлетворение своих фантазий у нас. Для них мы были просто игрушками, средством развлечения.

Я усмехнулся, но в этом не было ни капли веселья, лишь горечь и злость.

– Мы были в плену уже два года. Нас больше не сковывали цепями в спальнях, но вместо этого на запястьях были браслеты с шокером. Каждый наш шаг отслеживали камеры. Если бы кто–то из нас сделал что–то против «клиента», нас бы тут