Щит Спэрроу - Девни Перри Страница 8

Он пропустил мимо ушей замечание рейнджера о подсчете монет без резкой реакции. И теперь он спрашивал, как ему решить проблему?

Мэй научилась хитрости благодаря его наставлениям, так что же происходит на самом деле? Здесь происходит нечто большее, чем просто король, нанимающий рейнджеров.

— Познакомьтесь. Прежде чем мы продолжим. — Заговорил левитирующий жрец Востеров, его голос был подобен шелку.

Я никогда раньше не слышала, как говорят жрецы. Я ожидала услышать скрежещущий звук, такой же резкий, как и их сила. Но это было похоже на музыку, мягкую и завораживающую. Звук сирены, убаюкивающий тебя, прежде чем они поглотят тебя целиком.

По его команде внимание мужчин переключилось на нас. Пять пар туранских глаз с зелеными искорками в радужках скользнули по Марго и Мэй, в то время как серебристый взгляд Стража остановился на мне. Это было так же неприятно, как и магия Востеров.

Отец кивнул Марго.

Она положила руку Мэй на поясницу, и они вместе направились к туранцам, я шла на шаг позади.

У туранца, стоявшего в центре группы, на лбу был обруч. Он не был украшен драгоценными камнями. Это был клубок металлических нитей, сплетенных вместе в серебряную линию.

Его каштановые волосы были короче, чем у остальных, и мягкими волнами ниспадали с лица, слегка завиваясь на затылке. Пряди на макушке по бокам скрывались за ушами. Одну из бровей пересекал небольшой шрам. Его глаза были цвета мха в ненастный день. Тень почти поглотила зеленые искорки в его радужках.

Принц Завьер был красив. Действительно, потрясающий, с сильной мужественностью. И ему было скучно. Не было и намека на интерес к знакомству с будущей невестой.

Я ожидала, что в любой момент он начнет зевать.

Страж, однако, выглядел удивленным, как будто все это было шуткой. Его глаза сощурились, когда он ухмыльнулся.

Что смешного? Что я пропустила?

— Принц Завьер, я представляю вам мою дочь Мэй, — сказал отец. — В соответствии со «Щитом Спэрроу», она должна стать вашей невестой в день осеннего равноденствия через три месяца.

Завьер долго изучал Мэй, затем перевел взгляд на Стража.

Между ними произошел молчаливый разговор. Было ли это одной из способностей Стража? Он мог читать мысли?

Что ж, если он мог читать мои…

Уходи. Пожалуйста, и спасибо.

Страж кивнул принцу, а затем заговорил скрипучим голосом, от которого у меня мурашки побежали по коже.

— Не она.

Марго моргнула.

— Извините?

— Она. — Страж бросил взгляд в мою сторону, и вся комната проследила за его взглядом.

Ко мне.

— Принц Завьер женится на ней, — объявил он. — Сегодня вечером. Призовая невеста за убитых мерроуилов.

Четыре

Тишина в тронном зале была такой же густой, как клубы дыма, она высасывала воздух из моих легких. Пол начал вращаться и наклоняться, я потеряла равновесие.

Рука Марго обхватила мое предплечье, и на мгновение я была благодарна за ее успокаивающее прикосновение. Но затем ее ногти впились в ткань моего платья с такой силой, что чуть не поранили кожу.

И все же, даже когда боль пронзила все запястье до локтя, я не пошевелилась. Не могла пошевелиться.

На ней.

Принц Завьер хотел жениться на мне?

Нет. Точно нет. Это происходит не на самом деле. У меня галлюцинации. Океанская вода ударила мне в голову. Либо это, либо Фериус разыгрывал один из своих трюков. Похоже, Богу Озорства это понравилось бы. Возможно, это был Востер. Тот жнец, который еще не успел коснуться пола, поселил этот кошмар в моей голове.

Это было нереально. Этого не могло происходить на самом деле.

Я была помолвлена с Бэннером. Мэй выходила замуж за туранского принца. Мэй. Не я. Мэй.

Марго сжала меня крепче, впиваясь кончиками пальцев в мою кожу. К счастью, на мне было платье. В противном случае к утру на моем теле осталось бы пять кругов.

Но я не пыталась сбросить ее руку. Я была слишком занята, слушая слова Стража, которые вопили в моем сознании.

На ней.

На ней. На ней. На ней.

На мне.

Тишина становилась все напряженнее и напряженнее. В два раза. В три раза. Срыв был неизбежен. И когда тишина, наконец, нарушилась, в комнате все разом взорвалось.

— Это, должно быть, какая-то ошибка. — Марго говорила сквозь стиснутые зубы. Каждый слог подчеркивался тем, что ее ногти все глубже впивались в мою руку.

— Нет, — прогремел голос отца, сотрясая стены.

Из горла Мэй вырвалось рычание, грубое и хищное.

Затем Бэннер объявил очевидное.

— Она моя невеста.

И раздался смех. Хриплый. Низкий. Сухо и без чувства юмора.

Я моргнула, пытаясь сфокусировать зрение и уловить этот смех.

Страж. Он смеялся. Его серебристые глаза сверкнули белизной, как молния, а губы растянулись в ухмылке.

Болван.

Марго ахнула.

Отец стиснул зубы.

Черт. Наверное, я сказала это вслух. Ну, он был болваном, раз смеялся.

Я открыла рот, но не для того, чтобы извиниться, а, чтобы сказать это снова, на этот раз более внятно, но удар отцовской руки по воздуху вернул сокрушительную тишину.

Каждый мужчина в тронном зале, казалось, стал выше ростом. Один из воинов слегка приподнял руку, словно готовясь взяться за меч, висевший у него за спиной.

— Принц Завьер, — сказал отец. — Мэй — моя дочь, предназначенная вам в невесты. Если вы хотите отказаться от запланированных торжеств по случаю равноденствия, то мы организуем ваш союз сегодня вечером.

Мой взгляд метался по комнате, перескакивая с туранцев на Востера, с отца на Бэннера и обратно.

Принц все еще выглядел скучающим. Востер, казалось, был в коматозном состоянии. Бэннер выглядел смертельно опасным. Выражение лица отца было слишком настороженным, чтобы что-то разглядеть. Мэй и Марго были в ярости. Из-за. Меня.

А Страж все еще ухмылялся.

Я мгновенно возненавидела его. Возможно, мне следовало пожелать, чтобы Бэннер перерезал ему горло.

Тени (прим. ред.: здесь и далее Одесса использует это слово, как ругательство вроде «черт») мне нужно было выбраться из этого тронного зала. Немедленно.

Отец этого не допустит, верно? Он точно скажет принцу, что он думает о призовой невесте, что бы это, черт возьми, ни значило.

Но отец молчал. Его губы сжались в тонкую линию, и он не сводил пристального взгляда с туранцев, ожидая их ответа.

Волновало ли его хотя бы то, что они просили использовать меня в качестве оплаты долга? Что они хотели обменять его дочь, как тот сундук с монетами? Или гнев, кипящий в его карамельных глазах, был вызван просто