Тени Равенсхолма - Мануэлла Юрьевна Макута Страница 5

— Ты был поэтом, мечтателем, — ответил Томас. — Ты верил в красоту мира даже среди ужасов чумы. Это не изменилось, ты больше человек, чем хочешь казаться. Именно поэтому ты до сих пор ищешь смысл в вечности.

— А разве ты не ищешь его, старый летописец?

Томас покачал головой.

— Я нашёл своё предназначение в сохранении истории. Но ты... тебе всегда было мало просто существовать.

Себастьян отвернулся от витража.

— Я буду осторожен, Томас. Но если Ульрих вернулся, мы все окажемся в опасности. И прошлое, так или иначе, настигнет нас.

* * *

Себастьян Валериан стоял у высокого готического окна своей башни, наблюдая, как последние лучи солнца угасают за горизонтом. Равенсхолм погружался в сумерки — время, когда границы между мирами становились тоньше, когда вампиры, подобные ему, могли выйти на охоту. Но сегодня его мысли были далеки от голода.

Он провел бледными пальцами по корешкам древних книг, выстроившихся на полках из темного дерева. Трехсотлетняя жизнь научила его ценить тишину и уединение, но сегодня одиночество давило на плечи тяжелым грузом.

— Ульрих вернулся, — прошептал он в пустоту комнаты, будто проверяя, как звучат эти слова в реальности, а не просто в его мыслях.

Новость о появлении его создателя в лесах, окружающих Равенсхолм, разлетелась среди ночных обитателей города быстрее, чем кровь по венам умирающего. Вечерний совет был напряженным — некоторые вампиры помнили, что принесло последнее появление Ульриха. Кровавые ритуалы, исчезновения детей, открытое нарушение договора с охотниками. Древний вампир не скрывал своего презрения к существованию в тени человечества.

Себастьян взял бокал с темно-красной жидкостью, который стоял на столе. Поднёс его к губам, но не сделал глотка. Воспоминания о прошлом затуманивали разум.

— Мы изгнали его однажды, сделаем это снова, — пробормотал он.

Но внутренний голос нашептывал сомнения. Ульрих не был бы Ульрихом, если бы вернулся без веской причины, без плана, без уверенности в своей неуязвимости.

Тяжелые мысли прервал легкий аромат, всплывший в сознании. Аромат, который он мог узнать даже на другом конце города — запах крови Элеоноры Харт.

Себастьян закрыл глаза. Странное влечение к этой девушке беспокоило его с первого дня, когда она появилась на его лекциях по средневековой литературе. Элеонора была не просто обычной студенткой. Она была дочерью Виктора Харта, самого известного охотника на вампиров в округе.

Их негласное соглашение с Виктором было хрупким миром, основанным на взаимном уважении границ. Вампиры Равенсхолма не охотились на местных жителей, питались донорской кровью или животными из леса. В обмен охотники позволяли им существовать. Но любое сближение с дочерью Харта могло разрушить этот шаткий баланс.

И все же... что-то в Элеоноре притягивало его, словно древнее заклинание. Не просто ее красота или острый ум. Было что-то еще — непонятное, глубинное, магнетическое.

Себастьян отставил бокал и прошел к столу, где лежали ее работы. Пальцы легко скользили по бумаге, на которой виднелся аккуратный почерк.

«Она чувствует нас», — подумал он, вспоминая, как на прошлой неделе на занятии Элеонора вздрогнула за мгновение до его появления в аудитории, хотя двери были закрыты, а его шагов не было слышно. Как она отступала, когда он приближался, будто ощущая холод его сущности. Как замерла, почувствовав его тем вечером.

— Дампиры, — прошептал он, вспоминая древние легенды о полукровках — детях вампиров и людей. Существах, обладающих силой чувствовать нежить, видеть сквозь иллюзии, жить между двумя мирами, не принадлежа полностью ни к одному из них. Из дампиров получались лучшие охотники на вампиров.

Но дампиров не существовало. За более чем пятьсот лет Себастьян ни разу не встречал такого существа, хотя слышал истории от старших вампиров. Легенды, не более. Даже Ульрих, с его одержимостью вампирской чистокровностью, никогда не упоминал о встречах с полукровками.

И всё же Элеонора...

Стук в дверь прервал его размышления. Вошел Маркус, один из молодых вампиров Равенсхолма, работавший у Себастьяна личным помощником.

— В лесу нашли еще одно тело, — без предисловий сообщил он. — На этот раз с символами на коже. Теми самыми.

Себастьян сжал кулаки. Значит, они не ошиблись, и ритуалы Ульриха начались снова.

— Что же, значит, нужно действовать скорее, чем предполагалось. Ты свободен, Маркус. Можешь отправляться домой — сегодня ты мне больше не нужен.

Маркус кивнул и исчез так же бесшумно, как появился.

Себастьян вернулся к окну. Тьма почти полностью накрыла Равенсхолм. Тьма, которая всегда была его стихией, его домом. Но теперь она казалась враждебной, наполненной невидимой угрозой.

Он подумал о Элеоноре, о ее удивительной способности, о том, как она смотрела на него иногда — со странной смесью страха и... узнавания? Как будто видела то, что он так тщательно скрывал от мира.

Если Ульрих узнает о ней, если заподозрит в ней дампира...Впрочем, то, что в девушке спит дампир ещё нужно подтвердить.

Себастьян схватил плащ. Ему нужно было встретиться с несколькими верными ему людьми, а затем, возможно, нарушить обещание, данное Виктору Харту, и лично заглянуть в дом охотника. Ради безопасности Элеоноры. Ради разгадки тайны, которую она в себе несла.

Потому что если тьма действительно наступала, им всем понадобится каждый луч света, способный ее рассеять.

4. Библиотека

Элеонора сидела в университетской библиотеке, окружённая стопками древних фолиантов. Ужин с профессором Валерианом прошлым вечером не давала ей покоя. Было что-то странное в его словах, в том, как он смотрел на неё — словно знал какой-то секрет, недоступный ей самой.

Для дочери охотника на вампиров такие сомнения не могли остаться без проверки. Потому сейчас перед ней лежали старые университетские архивы, содержащие сведения обо всех профессорах за последние пятьдесят лет. Это было больше данью традиции, чем обязанностью университета, но полное досье на каждого из преподавателей мог получить на руки любой студент. Конечно же, там отражалась только научная жизнь, но многие преподаватели превратили это в нечто вроде развлечения, дополняя сухие сведения шутливыми фактами о себе или своих увлечениях, постановочными фото в домашней обстановке, обращениями к читателю.

Официальная биография Себастьяна Валериана была безупречна: образование в Оксфорде, научные работы по средневековой истории, рекомендательные письма от уважаемых учёных. Он появился в университете Равенсхолма два года назад, сразу заняв кафедру истории. Молодой, талантливый, умный. Что он забыл в таком маленьком городке на весьма скромной для себя должности?

Но чем больше Элеонора копалась в архивах, тем больше вопросов возникало. Никто из нынешних профессоров не помнил Валериана до его приезда в город. Его научные статьи начали публиковаться только за пять лет до этого. Словно раньше