Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки - Зена Тирс Страница 4

Монстр заметно хромал, и каждый шаг отдавался болью — я видела, как напрягались мелкие мускулы на его лице. Боевая травма, полученная на войне с демонами, которую не могли исцелить лучшие лекари. Толика сочувствия кольнула в груди — муж ведь герой — но я немедленно прогнала глупые чувства. Он — монстр, и он предал Аннет, как мой муж предал меня. Для таких мужчин не может быть сострадания.

— Ты же готовишь меня в монахини, дорогие платья мне ни к чему. Начну привыкать к кроткой жизни уже сейчас. В чем дело? — ответила я, выдерживая прямой опасный взгляд.

Лицо монстра перекосилось от гнева. Как же он взбесился! Огонь хлестал у него из глаз. Плотно сжатые губы побелели. Палочку свою он крепко стиснул в кулаке — так, что та захрустела.

Я буквально почувствовала его безмолвный приказ: «Иди переоденься, ты же меня позоришь!»

Статусный муж, гордый. Власть так и прёт из всех щелей.

Но ведь решение уже принято — я без пяти минут монахиня, так к чему ему меня выряжать? Он это прекрасно знал и бесился от бессилия. Ведь сам принял это решение — изгнать меня.

Теперь только вперёд.

И он шумно выдохнул, словно сбрасывая пар.

— Ладно, привыкай к простоте. Где твои вещи? Наверху? — сказал он, стиснув зубы. — Я прикажу спустить.

— Не нужно. Всё тут, — я указала на небольшую сумку в руке.

— Это всё⁈ — в глазах монстра снова вспыхнули искры.

— Это всё, — ответила я.

Он выхватил у меня сумку и заглянул туда.

Я поймала ожесточённый взгляд новой невесты за его плечом. На холёном лице вдруг появился испуг. Кажется, девица ещё не прочно сидела на троне, и её трусами мой муж интересовался с меньшим интересом, чем моими.

Иначе почему она так волнуется?

Монстр покрутил моё бельё в сумке и достал лежавший на дне мешок с драгоценностями, вывалил золото себе на ладонь.

И поднял на меня чёрный от злости взгляд.

Я занервничала, но виду не показала и взгляда не отвела.

— К чему так прибедняться, Аннет? Ты ничего не взяла, — рыкнул он, запихивая всё обратно в сумку. — Дорога долгая, тебе понадобится больше вещей. И все свои драгоценности ты должна взять с собой.

— В монастыре они мне не нужны.

— Пожертвуешь аббатству. Забрать обязана! — прошипел он.

Драгоценности, которые принадлежали Аннет до встречи с тобой, я забрала. А те, что дарил ей ты, можешь передать своей новой невесте по наследству!

Но вслух я не отважилась дерзить, и так много лишнего сказала, а Аннет была покорной женой.

И я молча опустила взгляд.

Монстр нависал надо мной. Своей энергетикой почти физически вжимал в землю. Я слышала, как скрипят его зубы и палочка хрустит в руке. Аннет никогда не доводила мужа до бешенства. Сердце в груди колотилось, капелька холодного пота прокатилась по спине. Так близка к провалу за этот месяц я ещё не была.

Но монстр вдруг шумно выдохнул и отдал приказ служанке принести больше моих вещей и все драгоценности, что имелись.

— Пошли, Аннет, — сказал он и двинулся на улицу первым, отстукивая неровный ритм тростью.

Сумку мою сунул в руки слуге, который пошёл за нами.

Невеста тоже побежала следом.

Во дворе на гравийной площадке перед особняком стояла толпа карет. Монстр всегда приезжал в имение в сопровождении нескольких десятков людей на нескольких экипажах, и выглядело это так, будто он путешествует со своей маленькой армией.

Но ближе всех стоял экипаж, приготовленный для меня — большая чёрная карета на широких колёсах с блестящими спицами, запряжённая четвёркой смоляных жеребцов — махина чем-то напомнила мощный внедорожник из моего мира.

Два лакея стояли возле раскрытого багажного отделения, ждали. Впереди сидел извозчик в красивой форме и держал натянутые вожжи, а рядом с ним — худой пепельноволосый лорд, один из порученцев мужа. Аннет видела его прежде, только имя теперь никак не отзывалось в памяти.

Муж жестом разогнал подбежавших лакеев и сам повёл меня к экипажу, глухо вбивая трость в мелкий гравий.

За спиной оставался особняк, в котором Аннет прожила пятнадцать лет. Накатило многое из её воспоминаний о том, как она тут жила: выбирала шторы, мебель, меняла обивку стен в гостиной и хлопотала над розами, растущими на клумбе у крыльца. Но я не смела оглядываться и грустить — слишком много в этом унижения.

Вдруг — тихий писк под кустом.

Я замерла.

Снова — чуть громче. Где-то сбоку, у основания старой скамейки, выглянул грязно-розовый мохнатый комок. Маленькое существо пряталось и дрожало, а в маленьких глазках-бусинках словно мольба: «Не бросай меня!»

Я медленно присела: только бы не спугнуть.

— Иди ко мне, Кенди, — прошептала, протянув ладонь. — Не бойся, малышка.

Собачка сделала робкий шаг, потом ещё, а потом вдруг прыгнула — прямо в складки юбки, заскулила, задрожала всем тельцем.

Я быстро подняла её, одной рукой откинула край плаща, другой бережно прижала к груди. Грязная, лохматая собачка пахла пылью и холодом, её нужно отогреть и помыть, но сперва успокоить.

— Моя хорошая, поедешь со мной?

— Рейгард, Мой Лорд! Но разве монахиням разрешено иметь собак? — раздался липкий голосок брюнетки за спиной.

7

— Если Аннет хочет взять собаку, пусть берёт, — жестко ответил муж и приказал слугам: — Принесите для собаки переноску и корм. А ты ступай к своему экипажу, Меделин, — кивнул в сторону стоявшей вдалеке белой лакированной кареты.

Невестушка обиженно поджала губы и осталась позади на дорожке.

А монстр повёл меня дальше.

Я прижимала собачку к груди, а мысли беспокойно метались.

Аббатство Эссен — главная обитель страны, настоящая крепость. Аннет с мужем там венчались. Дорога до него, если покопаться в памяти, составляет два дня. Значит, за раз не доедем, будем где-то останавливаться на ночлег. Там я и сбегу.

Внутренне я уже потирала ладони в предвкушении.

Побега никто от покорной жены не ожидает, конвоя нет — план кажется простым. Осталась одна проблема — брачная метка. Почему монстр не торопится снять её здесь, сегодня, раз так спешит в новый брак⁈ По метке он легко сможет выследить меня. Здесь