Подводная конкиста - Вита Марли Страница 39

— Тогда почему никто до сих пор так и не узнал его? — спросил квартирмейстер однажды и Ицамна в тот день дал такой ответ, — Потому что в мире, где у каждого есть два имени, потеряться нетрудно.

— Два имени, — испанец хлопнул себя по лбу, размазав сажу. — Два, сожри меня акула, имени! Правитель! — закричал испанец и понёсся к вождю со всех ног. — Правитель, постойте! Умоляю, подождите!

Квартирмейстер споткнулся об извилистый корень, едва не растянулся посреди тропы.

— Правитель!

С трудом догнав касика, Эстебан поклонился ему неуклюже и запыхавшимся голосом спросил.

— Вы… вы… вы, — никак не мог отдышаться. — Вы говорите на двух языках.

Касик безразлично кивнул, жестом поторапливая.

— Так вот… скажите… фух, — грудь квартирмейстера ходила ходуном не то от бега, не то от волнения. — Как… Как будет на языке чонталь имя Тлалока, вашего бога?

Ицкоатль задумался, а когда осознал, схватил Эстебана за руку и сжал едва ли не до хруста.

— Чаак.

Глава 41

Тропический дождь начался резко.

Ветер поднялся за считанные минуты, небо потемнело до цвета вулканического стекла. Пальмы, еще недавно лениво покачивающиеся в сонном мареве, теперь гнулись под натиском стихии.

Отчаливать в непогоду было отвратительным решением, но выбора не оставалось. Дожди могли длиться неделями, а войско тлатоани было уже на подходе к границам Кулуакана.

— Поставить штормовые паруса, — кричал Эстебан. — Подготовить буксировочные тросы.

Погрузку производили в лихорадочном темпе и так же скоро налаживали такелаж. Впрочем, квартирмейстеру не было нужды выходить в открытое море. Дождь не мешал ходу кораблей по каналам плавучих садов.

Собственный тендер испанец нарёк «Пекенья Люси» в честь покоящейся на дне морском «Санта Люсии». Давать кораблю имя, идентичное с его затонувшим предшественником, считалось плохой приметой. Однако, это не касалось судов потопленых в боях и снискавших себе боевую славу. Изрешеченная ядрами «Санта Люсия» в понимании Эстабана относилась к судам героическим.

Дождь усилился. Вода в каналах вздыбилась, «Пекенья Люси» дернулась, как конь, получивший удар хлыстом.

— Поторапливайтесь! — Эстебан, мокрый до нитки, хлопнул одного из членов команды по спине, дабы придать ускорения.

— Этьен! Этьен! — кряхтя и поскальзываясь на мокрой траве, Аапо ковылял к трапу. Он тянул за собой тяжеленый мешок и от бремени поклажи его шатало из стороны в сторону.

— Сожри тебя акула, — проворчал Эстебан, в его голосе слышалось скорее снисхождение, чем раздражение. — Что ты там тащишь, сокровища Монтесумы?

Юноша, задыхаясь, взобрался на борт и плюхнул мешок на палубу. Тот с глухим стуком осел, намекая на свое содержимое.

— Лучше! — похвалился он. — Милость от самого вождя нашего Каана. Твоя кираса ведь из хлопка, верно? Железную ты бы не смог себе купить. При всём уважении, Этьен, у тебя не найдётся столько монет.

Квартирмейстер кивнул, мол «хватит болтать, показывай». Парень развязал мешок и капли дождя застучали по гладкому металлу.

— Мадре де Диос! — воскликнул Альтамирано, разглядывая выпуклый панцирь и шлем-морион с плоскими полями и гребнем. — Это что, доспех?! Двухсотлетний, якорь тебе в задницу, доспех?

— Не ругайся, Этьен. Эта красота годами пылилась в кладовой правителя, — юноша водрузил шлем испанцу прямо на голову и железяка съехала набекрень. — Перековать рука не поднялась, а теперь, считай, сам Тлалок велел передать это тебе. Возможно, эти штуковины раньше принадлежали твоему предку, а?

Холодный металл коснулся кожи, капли дождя отстукивали мелодию. Эстебан ощупал прохладную сталь, и в памяти всплыли рассказы деда о далёкой Испании, о предках-идальго, чьи гербы теперь покрывались ржавчиной на стенах заброшенных поместий.

От воображаемой картины испанца передёрнуло.

— Вдруг столичные тланчане, увидев тебя вот в этом, — жестом Аапо комично изобразил доспех на себе, — обмочат со страху свои набедренные повязки? Ммм? Что скажешь?

— Скажу иди на хрен, — усмехнулся Альтамирано. — Но за железки спасибо. Твоя правда, они могут уберечь от стрел.

Квартирмейстер поправил ворот туники и коснулся кольца с жадеитовым камнем, которое он нанизал на цепочку вместе с католическим крестом. Кольцо — подарок Иш-Чель. Вещь, хранившая тепло её поцелуя и отданная ему в качестве оберега.

Стоя на капитанском мостике, испанец вспомнил их последнюю встречу. На кануне отъезда их свидание было коротким.

Она подарила ему прощальный поцелуй прямо на глазах у папаши. Эстебан не знал, куда девать глаза и — спасибо вождю! — правитель прикинулся глухим, слепым и глупым. Но даже в этот, казалось бы, трепетный миг Альтамирано умудрился разозлить возлюбленную.

— Иш-Чель запереть в комнате, поставить охрану, — отдал приказ вождь Ицкоатль. — Без моего разрешения из покоев не выпускать. Ради её безопасности.

— И служанку эту… как там её? Итли! Замените… — вставил Эстебан свою ремарку, всё ещё держа любимую в объятиях. — Если не хотите, чтобы ваша дочь улизнула в самый разгар боя.

О, как посмотрела она тогда! Как прожгла своими тёмными, как шоколад, глазами. На сей раз квартирмейстер был на стороне правителя, больше всего на свете Эстебана заботила безопасность Иш-Чель.

Аапо выдернул испанца из раздумий, принявшись снова нахваливать двухсотлетний доспех.

Эстебан, оценив готовность, отдал приказ поднимать якорь, и «Пекенья Люси» медленно двинулась по каналу, разрезая вздыбленную воду. Капли барабанили по палубе, пальмы хлестали по мачтам, небо впереди сливалось с землей в сплошной серой массе. Квартирмейстер, — вернее, теперь уже капитан, — чувствовал себя неуклюже. Старая сталь доспеха будто нашептывала ему забытые молитвы далёких пращуров.

— Спасибо тебе Этьен, — поравнявшись с капитаном, сказал Аапо. Парень светился от счастья, как нос кожаного сапога, начищенного воском. — Спасибо за то, что взял меня в команду воевать с тлатоани. Я счастлив сражаться с тобой, мой друг.

— А разве я не сказал тебе, Аапо? — угрюмо ответил испанец. — Нам не придётся воевать с тлатоани. Нет, только не с ним. Это забота вождя Ицкоатля.

— А с кем тогда? — смуглое лицо парнишки комично вытянулось.

Эстебан улыбнулся, в его глазах вспыхнул азарт напополам с предвкушением. Он похлопал друга по плечу и коротко ответил:

— Это же очевидно, Аапо! С самим Тлалоком, конечно.

Глава 42

Аапо непонимающе моргнул, уставившись на капитана. Ветер трепал его волосы, дождь бил в лицо, но парень, казалось, совершенно не замечал непогоду. Он ждал ответа, который никак не складывался в его голове. Эстебан, меж тем, вглядывался в горизонт, где серая пелена дождя скрывала очертания берега.

— Тлалок здесь ни при чём, Этьен, — наконец проговорил юноша, — это же просто дождь. Сильный, очень сильный дождь.

Испанец рассмеялся, запрокинув голову. Смех его потонул в реве стихии, но Аапо, судя по выражению лица, совсем не оценил шутку. Квартирмейстер вытер лицо от воды и