Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени - Ли Ан Страница 34

— Наш сын — король? В пять лет?

— Номинально. Мы будем править от его имени.

— "Мы"? Я воин, не политик.

— А я политик, не воин. Вместе справимся.

— Аса... это опасно. Смертельно опасно.

— Знаю. Но если не попробуем, Харальд развяжет войну, которая уничтожит всё, что мы построили.

Рагнар обнял меня, прижал к себе. Чувствовала тепло его тела сквозь кольчугу.

— Иногда жалею, что вытащил тебя из того болота. Жизнь была проще.

— Но скучнее.

— Да. Определенно скучнее.

***

Наутро Ивар собрал всех ярлов. Великий зал заполнился до отказа — воины стояли вдоль стен, факелы чадили, создавая дымовую завесу под потолком. Ивар приковылял в зал, опираясь на костыль, каждый шаг давался с трудом. Сел на трон с резными драконами. Я видела, как он морщится от боли, как на лбу выступает пот — внутреннее кровотечение усиливалось, я была уверена.

— Я умираю. — Голос был слабым, но в тишине зала слышен каждому. — Все видят. Может, дни, может, часы — и меня не станет. Вопрос — что будет с Данелагом.

— Я буду королем! — заявил Харальд, выступив вперед. Его сторонники загудели одобрительно.

— Нет. Мой наследник — Магнус Рагнарсон.

Тишина. Абсолютная, звенящая. Потом взрыв голосов, как прорвавшаяся плотина.

— Ребенок?!

— Это насмешка!

— Мальчишка не может править!

— Пятилетний щенок на троне?!

Ивар поднял руку. Костлявую, дрожащую, но все замолчали.

— Может. Под регентством отца и совета ярлов. Пока не достигнет четырнадцати лет.

— Это безумие! — Харальд вскочил, рука на рукояти меча. — Я не признаю!

— Тогда вызываю тебя на хольмганг. Поединок. Прямо сейчас.

Все замерли. Ивар едва стоял, держась за подлокотники трона. Харальд мог убить его одним ударом.

— Ты... ты не можешь драться.

— Могу назначить заместителя. Рагнар будет драться за меня. И за сына.

Рагнар шагнул вперед, положив руку на рукоять меча.

— Принимаю честь защищать права моего сына.

Харальд побагровел. Лицо налилось кровью, вены на шее вздулись. Отказаться — трусость. Принять — риск. Рагнар был моложе и быстрее.

— Я... мне нужно подумать.

— Думай. До завтра. Или признай Магнуса, или дерись. Или уходи — дорога открыта.

Харальд вышел, хлопнув дверью с такой силой, что с петель посыпалась ржавчина.

— Он не будет драться, — сказал старый Торфинн, поглаживая седую бороду. — Но и не смирится. Будет ждать.

— Пусть ждет, — ответил Ивар, откидываясь на спинку трона. — У нас есть время его переиграть.

Но времени было меньше, чем мы думали.

***

Той ночью я сидела у постели Ивара. Свеча догорала, воск стекал на стол, образуя сталактиты. Он спал беспокойно, метался, стонал во сне. Дыхание становилось все более поверхностным. Я проверила пульс — еще слабее, почти неощутимый. Приподняла одеяло — живот вздулся еще сильнее, кожа натянулась. Внутреннее кровотечение усиливалось. Кровь скапливалась в брюшной полости.

В предрассветный час, когда небо начало сереть на востоке, дыхание стало хриплым, с булькающими звуками. Я взяла его руку — холодную, влажную от пота.

— Ивар?

Он открыл глаза, сфокусировал на мне взгляд с трудом. Зрачки расширены, почти не реагируют на свет свечи.

— Аса... это конец?

— Да.

— Хорошо. Устал. Так устал... Магнус... защити его.

— Обещаю.

Он слабо улыбнулся, и я увидела кровь в уголках губ.

— Знаешь... я рад, что не умер в Дублине. Здесь... дома... правильнее. Среди своих.

Дыхание становилось все реже. Паузы между вдохами удлинялись. Я сжала его руку крепче.

— Не бойся. Это просто переход.

— В Вальгаллу? — Голос едва слышный шепот.

— Туда, куда веришь.

— Я... я вижу... корабль... черные паруса... отец ждет...

Последний вздох. Долгий, как вздох ветра. Тишина.

Ивар Бескостный умер на рассвете, когда первые лучи солнца коснулись стен Йорка, держа меня за руку. Не в битве, не от старых ран, а от скрытого внутреннего кровотечения, которое я не смогла остановить без хирургии XXI века.

История изменилась. Но смерть осталась смертью.

Я закрыла ему глаза, сложила руки на груди. Вышла встречать новый день и новую эпоху.

Эпоху, в которой мой сын должен был стать королем в пять лет.

Глава 15: Корона для ребенка

Ивар умер тихо. Никакой драмы из саг, никакого предсмертного хрипа воина. Я сидела рядом в предрассветной тишине, держала его холодеющую руку, когда дыхание просто остановилось — как догоревшая свеча, которую задул ветер. Серое утреннее небо проглядывало сквозь дымовое отверстие в крыше, и в этом тусклом свете его лицо казалось вырезанным из воска. Никаких последних слов для скальдов. Он просто перестал дышать.

— Ушел, — сказала я Рагнару, который дремал в резном кресле, укутавшись в волчью шкуру.

Он мгновенно проснулся — привычка воина, спящего вполглаза даже в безопасности.

— Когда?

— Минуту назад.

Рагнар встал, подошел к ложу, закрыл Ивару глаза. Мозолистые пальцы дрогнули на мгновение — прощание старых врагов, ставших союзниками.

— Нужно действовать быстро. Пока Харальд не узнал.

Но Харальд уже знал. У него везде были шпионы — служанки, конюхи, даже среди стражи. Серебро покупало глаза и уши по всему Йорку.

***

Рассвет встретил нас звуком рогов — низким, протяжным воем, от которого вздрогнули вороны на крышах. Харальд созывал тинг — собрание всех свободных воинов. Звук разносился над спящим городом, отражаясь от каменных стен.

Площадь перед королевским холлом быстро заполнялась людьми. Воины в кольчугах и простые горожане, торговцы с животами, обтянутыми дорогой тканью, и ремесленники с мозолистыми руками. Утренний туман еще цеплялся за землю, создавая призрачную пелену у ног собравшихся.

— Ивар мертв! — кричал Харальд, стоя на помосте. Золотая цепь на его груди блестела в лучах восходящего солнца. — Его безумное назначение умерло с ним! Я требую выборов нового конунга!

Толпа гудела как потревоженный улей. Многие поддерживали Харальда — он обещал золото английских монастырей и плодородные земли за морем. Молодые воины били топорами о щиты в знак одобрения.

Рагнар вышел на площадь с Магнусом на руках. Мальчик был в маленькой кольчуге, которую я велела сковать специально для него — каждое колечко размером с ноготь ребенка, но настоящее железо, не игрушка. На голове — шлем с наносником, слишком большой, съезжающий на глаза. Но