О Стуже и Перьях - Элиза Рейн Страница 3

Совсем немногим ранее мы все видели, как Каин дотла сжег фейри, а позже нам сказали, что его за это накажут. Не думаю, что кто-то из новобранцев, видевших охваченную жаждой крови Бранку верит, что Каин — злодей, но я все равно не хочу рассказывать им, что покрыта кровью осужденного Стража Одина. Инга с Оргидом уже уверены в том, что мы с ним связаны, и я не хочу подпитывать эти слухи.

Добежав до берега, я не могу не остановиться и не рассмотреть лежащую в воде мертвую Великаншу. Она совсем не похожа на чудовище, напавшее на Тренировочную площадку. У нее настоящие, темно-синие волосы, создающие контраст со снежно-белой сияющей кожей, а не осколки льда. По её высоким, резко очерченным скулам бегут вверх мазки ярко-синего боевого раскраса, а губы окрашены в глубокий оттенок фиолетового. Выражение ярости застыло на её мертвом лице, а красные глаза выглядят так, будто в отличие от Великана, с которым мы сражались, у нее были и другие мысли помимо «убивать». Я уверена, что существо, с которым столкнулись мы, было ведомо инстинктом. В том, как оно нападало, не было ничего разумного.

Желание отправиться в галерею и найти, вспомнить все, что мы знаем о Снежных Великанах и том, насколько они разумны, почти побеждает меня. Дать разуму отдых в безопасном месте было бы благословением для меня.

— Как ты сюда попала? — спрашиваю я, глядя вниз на лицо незнакомки. Оно кажется мне почти красивым. Как такое возможно? Как чудовище может быть красивым? Глубокие шрамы покрывают открытые участки её кожи, так что наверняка она была воительницей. Все они давно затянулись и явно появились не сегодня.

А вот огромная, зияющая рана прямо между грудей, которые покрыты кожаной броней, явно появилась сейчас. Вижу следы когтей и задумываюсь, сделал ли это Харальд.

Харальд и его медведь.

Сразу позабыв о Великанше, я вспоминаю образ гигантской белой медведицы. Я начинаю двигаться, заставляя свои ноги идти к палатам целителей.

Медведица.

Как мой валь-тивар может быть медведицей?

Тяжесть обрушивается на меня, и я пытаюсь не думать над этими вопросами. Я найду все ответы, когда у меня появится время и место, чтобы как следует все обдумать, но сейчас мне нужно попасть к Каину.

Когда я добираюсь до палат целителей, Харальд уже ушел, и Эрика я тоже не вижу. Вальдис уложила Каина на одну из кушеток, и его кровь уже пропитала матрас.

— Жди с ним, — велит она, пока я иду к ним, и стремительно покидает комнату.

— Почему? — спрашивает Каин, когда я подхожу ближе. Его смуглая кожа бледнее, чем я могла бы представить, и кровь уже не сочится, а течет из его плеча, наполняя воздух металлическим запахом.

Пожалуйста, пусть его успеют спасти, молюсь я.

— Почему что?

— Почему ты не убежала?

Понятия не имею, что ему ответить. Не знаю, почему не убежала. Это решение не было продиктовано логикой. Я просто знала, что должна попытаться его спасти. Мне не должно быть дела до того, жив ли он, я ведь едва его знаю. Я не должна думать о нем, оставшись одна, не должна видеть его во сне ночами. Я даже не должна к нему приближаться. Но я здесь, и он прав, когда спрашивает. Почему, во имя задницы Одина, я рисковала жизнью, чтобы его спасти?

— Ты потерял много крови, — говорю я.

— Если бы не ты, я потерял бы жизнь, — он медленно поворачивается ко мне, морщась, когда приходится напрягать мышцы шеи. Его серые глаза пригвождают меня к месту. Хотя они не пылают и в них не вращается пепел, эти глаза все равно обладают достаточной силой, чтобы заворожить меня. — Какого хрена ты там сделала? — шепчет он.

Я не отвечаю, и он говорит дальше:

— Я не все время был в сознании, но… Это ведь не ты оттолкнула от меня то чудовища.

Осторожно качаю головой. По крайней мере, пока сама не осознаю произошедшее, я не могу ему рассказать. И даже потом…

— Мы поговорим, когда Эрик тебя вылечит, — говорю я.

— Ты что-то скрываешь, принцесса, — шипит он сквозь боль.

— Лежи смирно. Перестань разговаривать и двигаться.

— Будто такая малышка, как ты, может указывать мне, что делать.

Хмурюсь и пожимаю плечами.

— Ладно. Веди себя и дальше, как хемскр, потеряй еще больше крови. Посмотрим, есть ли мне дело.

— Думаю, тебе есть дело, принцесса.

Он прав. Мне еще как есть дело. А не должно быть. Я знаю, как он опасен.

— Я просила прекратить меня так называть.

— Если хочешь, придумаю что-то другое.

Я делаю шаг к нему, и тут позади меня звучат шаги, заставляя меня остановиться и обернуться. Это Эрик. Его крылья плотно прижаты к спине, а выражение лица такое серьёзное, какого я никогда раньше не видела. Хотя передняя часть его рубашки заляпана кровью, он не выглядит раненым. Наверное, он уже поработал с пострадавшими новобранцами.

Ничего не говоря, он подходит к Каину. Фейри Двора Огня тихо рычит, но не противится тому, чтобы целитель осмотрел кровавое месиво на его плече.

— Будет больно, — шепчет Эрик, пока Вальдис входит в комнату и аккуратно прикрывает дверь за собой.

— Давай уже, — сквозь зубы отвечает Каин.

Эрик кладет руки по бокам от раны, закрывает глаза и хмурится от напряжения.

Я вижу мерцающий свет, а потом едва не отшатываюсь, когда сердце пропускает удар.

Блестящая змея с чёрными чешуйками, обведенными желтым, скользит вверх по руке Эрика.

Это валь-тивар Эрика. И я её вижу.

ГЛАВА 3

МАДДИ

Как, во имя Судеб, я могу видеть валь-тивар другого Стража Одина?

Эрик однозначно, несколько раз сказал мне, что ни одна Валькирия не может видеть чужое животное силы.

Так что я не должна видеть бестелесную змею, одновременно пугающую и прекрасную, обвивающую раненую руку Каина, это невозможно. Но я вижу.

Хотя её тело и полупрозрачное, оно ярко светится желтым, и пусть в ширину она небольшая, примерно как мое предплечье, но длина кажется бесконечной. Пересчитывая струящиеся, идущие внахлест чешуйки, прихожу к выводу, что если растянуть змею на земле, она будет как минимум двадцать футов в длину. Высовывая раздвоенный язык, она издает тихое шипение, которое Каин