Эпоха героев - Нира Страусс Страница 26

— Да.

Луксия тоже так её называла, — подумала я.

Хотя они и должны были уже видеть её во всей красе за пределами Анисы, я позволила тьме развернуться вокруг себя. Мэддокс не шелохнулся. Даже тогда, когда один из её ленточных завитков лениво скользнул по его пальцам и поднялся по обнажённому предплечью. Все уже сняли тюрбаны и туники, и дракон закатал рукава до локтей. Когда тьма тронула его сильные мышцы и сухожилия, моё сердце на мгновение сбилось с ритма. Эта связь вернула мне вспышки жара — словно кипящий котёл. Что-то обнажённое, первобытное, безудержное.

Узы задрожали раз, другой, третий.

Я отвела взгляд.

Напротив меня Гвен и Вел были… заворожены.

Они позволили тьме коснуться себя, вплестись в волосы, скользить по шее и ушам. Хихиканье Гвен вызвало у меня улыбку.

Ни от одной из них я ничего не почувствовала — само собой. Гвен была человеком, а Вел рассказывала, что, несмотря на своё полуфэйрийское происхождение, не унаследовала ни капли магии.

Никогда бы не подумала, что доживу до такого. Даже в самых смелых мечтах. Я сдерживала свою магию столь жестоко и с таким страхом, что даже к Каэли не позволяла ей приближаться.

Я отозвала её — и чувствовала себя… хорошо.

А затем, вместо очевидных вопросов (ну, по крайней мере для меня очевидных), они набросились с выводами, пытаясь объяснить странные события, которым до сих пор не находилось объяснений.

— Вот почему ты была такой быстрой в первый день, когда мы тебя увидели, — заключила Гвен, прищурив глаза. — Сейдж тебя тогда возненавидела, за то, что ты вырубила нас за пять секунд. А Мэддокс? Я никогда не видела, чтобы его гордость так пострадала.

Я взглянула на дракона — он безмятежно развалился на подушках и наслаждался инжиром с мёдом. Похоже, слова Гвен его нисколько не задели.

— И те трансмутационные камни, и чары, — добавила Вел, скрестив руки. — Полуфэйри, создающая такие мощные артефакты и порошки мора — без посторонней помощи? Это не укладывалось в голове.

Гвен щёлкнула пальцами:

— Всё! Легенда о крещении тройняшек! Значит, правда? Король Паральда благословил детей Теутуса и Тараксис фэйрийскими силами? Я слышала, что он был просто самовлюблённый дурак и дал им только красоту и прочие пустяки.

Боги, какие они шустрые. И настроены были решительно.

— Да, — призналась я, и обе радостно ахнули. — По крайней мере, насколько я знаю. Моя семья никогда не вела хроники рода или списка даров. Но у всех у нас были способности, связанные с фэйри. Я могу использовать камни, травы и накладывать некоторые чары. Хотя, как любит мне напоминать Сейдж, у меня нет должного образования.

— И ты довольно сильна. Вот почему тебе удалось одолеть Мэддокса в лесу Рабабо, — продолжила Гвен. — И ты могла бы в любой момент вырваться из верёвок, правда?

Я невольно улыбнулась. Я прекрасно помнила тот день — связанная по рукам и ногам у дерева, пока Мэддокс, Гвен и Сейдж обсуждали, что со мной делать.

— На самом деле, я об этом думала. Но только что произошёл… наид нак с Мэддоксом. — Я сглотнула. Пожалуй, это было впервые, когда я произносила это вслух. Узы отозвались лёгким покалыванием. — И мне было любопытно. Сразу стало ясно, что вы не обычные охотники.

— Потому замок Сутарлана так быстро тебя и принял, — прошептала Гвен Веледе. — Обычно он угрюм и холоден. Должен был бы хотя бы раз столкнуть её с лестницы, прежде чем одобрить.

— Её скрытность и замкнутость тоже теперь объяснимы. И её меткость.

— Это — результат практики, — проворчала я, но они меня проигнорировали.

— И когда ты прикасалась к каким-то вещам, то будто замирала — словно душа улетала куда-то на мгновение. Наверняка это тьма показывала тебе воспоминания!

К моему удивлению и лёгкому ужасу, к их цепочке догадок присоединился и Мэддокс:

— И вспомните, как в На Сиог она спасла меня, когда Оберон чуть не проломил мне череп балкой. Словно почувствовала заранее.

— И выжила после стрелы из гематита, почти в сердце, — добавила Веледа, изворачиваясь, чтобы коснуться своей спины — там, где были мои шрамы. В любой другой момент это бы меня задело — эти раны всегда были для меня болезненной темой, чем-то, что я скрывала всю жизнь. Но сейчас… я только широко открыла рот. — Слишком уж похоже на чудо.

— Вероятно, те солдаты, что похитили Каэли, поплатились за это самым страшным образом, — сказала Гвен. — Честно говоря, я на это надеюсь.

Они не посмотрели на меня в ожидании подтверждения или опровержения, так что я промолчала — но да, я тогда ослепила их тьмой. И — да, навсегда. И до сих пор не жалела об этом.

Мэддокс подался вперёд, опираясь локтями на колени. Он осторожно отодвинул крылья, чтобы случайно меня не задеть — и это оставило во мне какое-то глупое ощущение пустоты. Мне вдруг стало интересно: а вдруг настоящая Аланна — та, кем я становлюсь — это кто-то нежный, зависимый? Я молча молилась, чтобы это было не так.

Это всё… ломка, решила я. Двадцать лет без чувств и желаний не проходят даром.

— И она видит в темноте.

Я нахмурилась.

— Это не…

Но на самом деле — да, так и было. Когда он вёл меня через тайные ходы дворца, я была раздражена и не хотела просить у него помощи, поэтому позвала тьму. Она и направляла меня, хотя мои глаза едва различали очертания.

С его драконьими чувствами Мэддокс, должно быть, сильно удивился, что я следовала за ним без света и без опоры на его руку.

Он внимательно на меня посмотрел.

— Что «не так», sha’ha?

Повисла небольшая пауза, пока моё сердце скакало в груди. Это слово. Смогу ли я когда-нибудь к нему привыкнуть? Как он вообще умудрялся называть меня так с такой лёгкостью, словно это само собой разумеется, словно ему даже не нужно было сначала это обдумывать.

Я открыла рот.

— Я…

И тут Орна решила, что это самый подходящий момент, чтобы прервать своё молчание.

— Sha’ha! Фу! Пять веков без этих слащавых глупостей — всё равно мало. — Она даже имитировала тошнотворные звуки. — Ну-ка вы, представьтесь. Вы ведь люди, да?

Гвен выглядела слишком озадаченной, чтобы ответить.

— Полуфэйри, — тут же поправила её Веледа.

Орна мерцнула.

— Уверена?

Девушка отступила назад на подушках. Льняные брюки смялись, когда она сжала кулак.

— Да, уверена.

— Тьфу. Как знаешь. Что касается дракона и той одержимости, и безумия, которые от него веют