Там, где нас нет - Альвин Де Лорени Страница 25

В результате упорных тренировок мой арсенал ещё дополнился «отводом глаз» — аналогом невидимости, действующим по принципу «ты меня не видишь!». После доработки и настройки те же Янка и Фриц не замечали меня в упор. К сожалению, на каждого конкретного наблюдателя требовалось воздействовать отдельно, так что для толпы «отвод глаз» был малоэффективен. Тем не менее, с помощью телеметрии зная кто где находится в замке, я решил попробовать нарушить запрет коменданта на выход из «покоев».

Оба охранника по-прежнему торчали перед дверями комнаты. Я открыл дверь и накинул на них конструкт отвода глаз. Сначала на одного потом на другого. Затем смоделировал у них в голове звук падения и оба бойца повернули головы в противоположную от меня сторòну. Сам двинулся по коридору. Определённой цели у меня не было, так, просто решил погулять по замку. А что? Телеметрия не даст заблудиться и наткнуться на кого-либо нежелательного, а замок осмотреть надо. Не вечно же мне в нём сидеть под арестом.

Куда бы сходить? О! Навещу-ка я к Шурку. Давно не виделись. Что-то он поделывает? Вспоминая путь которым меня вели к Шиарре, я бродил по коридорам замка, телеметрия заранее предупреждала меня о наличии или отсутствии живых людей. Пару раз мне пришлось пользоваться отводом глаз и прижиматься к стене когда мимо меня проходил кто-то из слуг или живущих в замке. Наконец мои поиски увенчались успехом — я нашёл двери в покои Шиарре.

Телеметрия показала мне, что в его апартаментах находится только один человек. Дернув дверь я обнаружил, что она не заперта. Тихонько открыв двери я заглянул в помещение. Шиарре развалившись за диване в живописной позе с бокалом вина в руке читал книгу.

Он поднял голову и застыл глядя на меня.

— Ну здравствуй, Шурик, дорогой, — я плотно прикрыл дверь и запер её на ключ торчавший в замочной скважине.

— Не подходи ко мне! — Шиарре сжался и выпустил из рук книгу.

— Чё ж ты жалуешься-то? — задал я риторический вопрос, подойдя к нему и схватив за волосы на затылке.

— Я-а… не… нет… не жаловался, — ответил он затравленно глядя мне в глаза. Я сразу же почувствовал его ложь. А ну-ка, ну-ка!

— В глаза смотри! — приказал я перепуганному Шиарре. Глядя ему в глаза я почувствовал в эмоциях оме страх, боль от грубо схваченных волос и постепенно нарастающее сексуальное желание.

— Вот значит как! Значит спокойно сидеть мы не хотим! Значит мы коменданту жалуемся! — продолжил я наезжать на оме, ощущая растущее в нём возбуждение.

Рука оме, державшая бокал с вином, ходила ходуном грозя пролить вино.

— Допивай, сучонок! — приказал я ему, не отпуская волосы

Трясущейся рукой он поднёс бокал ко рту и начал глотать вино, захлёбываясь и проливая его на рубашку, по прежнему не отрывая от меня огромных глаз с расширившимися зрачками. Запах возбуждения достиг моего носа. Что это? Да он никак потёк?

Левой рукой я распустил завязки своих штанов и резко прижал голову оме к своему паху:

— Отсасывай!

Шиарре протянул руки, приподнял член вверх и, глядя на меня снизу, осторожно провёл языком по члену от мошонки к головке. Оттянув кожу и обнажив головку, он аккуратно заглотил член и начал, удерживая его во рту водить языком по его нижней части. Сам я, найдя точку на животе в которую меня ткнул мастер Тилорн надавил на неё двумя сложенными пальцами. Перейдя на энергетическое зрение я увидел как сетка светло-синей энергии окутала член и он налившись кровью закаменел, увеличиваясь в размерах. Впрочем, так как я сам был омегой (что уж теперь!), размеры члена не были поражающими воображение — так, сантиметров 12, не больше.

Почувствовав, что член возбудился я, удерживая Шиарре за волосы, начал дрочить его ртом свой член. Возбуждение Шиарре нарастало и достигло пика. Он застонал и затрясся.

По прежнему держа Шиарре за волосы, я резко оторвал присосавшегося к члену оме, длинная нитка слюны потянулась от головки члена к губам. Полуобезумевший от возбуждения Шиарре шарил руками по моему животу и ягодицам. Я тряхнул его голову и заглянул в покрытые пеленой глаза оме. Чувствуя дикое возбуждение Шиарре, захлёстывающее меня с головой, тряхнул его ещё раз, глаза несчастного прояснились, он моргнул. Сглотнув слюну, прошептал:

— Ещё… дай ещё!

Глядя в широко распахнутые серо-голубые глаза оме безотрывно смотревшего на меня, я с каким-то садистским наслаждением водил его головой так, чтобы головка стоящего члена едва касалась окружности его губ.

Он попытался руками схватить член, но я во время заметил эту попытку:

— Руки убрал! Куда тянешь!

Дрожащими пальцами он уцепился за мои бёдра, по прежнему глядя мне в глаза.

Оттолкнув от себя омегу, так, что он упал на пол, я распорядился:

— Раздевайся!

Сам я тоже скинул одежду и теперь смотрел как Шиарре, неотрывно глядя на моё обнажённое тело, раздевается около дивана.

Я подошёл к обнажившемуся оме и с размаху отвесил ему пощёчину. Копна ухоженных волос золотистого цвета хлынула на лицо Шиарре. Я протянул руку и мои пальцы сами собой зарылись в блестящую гриву, погладили висок, скулу, коснулись полураскрытых губ — страх, недоумение, растерянность и снова нарастающее схлынувшее было возбуждение — вот что я чувствовал в Шиарре.

А это будет интересный опыт. Я решил поиграть его чувствами. Словно пианист играя на его нервах, но не приближаясь к самым громким нотам, я распалял его всё больше. Моя рука опустилась к шее, я легко провёл по коже груди и коснулся соска оме. Сосок набух и резко увеличился в размерах, я медленно провёл рукой по груди, животу, пощекотал выступающие тазовые косточки, задел пах. Сколько эрогенных зон у людей? Много. Места о которых иногда и подумать не можешь: ушные раковины, затылок, поясница, стопы, пальцы… Вот неполный список не очевидных «уязвимых» мест. Спустя какое-то время Шиарре уже не выдерживает. Пора заканчивать пытку истомой. Схватив несопротивляющегося оме за волосы я повёл его в спальню.

Резким броском на кровать животом вниз, придавил его собой, да так, что он даже пикнуть не успел, держа руку на его лопатках, чтобы не вскочил, запустил руку под его поясницу и дёрнул вверх, заставив Шиарре приподнять ягодицы. Я жаждал мести. Двинув бедрами, вогнал член до самого конца, но никакого сопротивления