Няня из другого мира - Анастaсия Бран Страница 23

— Вы в своем уме, мисс Элиза?

От голоса, раздавшегося из темноты, я вздрогнула и вскочила. Из-за деревьев, шагая быстро и решительно, появился он. Дариан…

— Ваш вид… вы вся дрожите! Вы бледны как смерть. Что вы вообще делаете в саду ночью?! — в его голосе звучало раздражение, но под ним чувствовалась тревога.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, я не знала, что теперь вы распоряжаетесь и тем, где мне позволено дышать! — сорвалось с губ, прежде чем я успела подумать.

Голос дрогнул. Меня действительно трясло.

— Элиза… — мужчина шагнул ближе. Я отступила. Не от страха перед ним — от страха, что не выдержу. Что сорвусь, что расскажу все, и он снова меня не услышит.

Но он все же поймал мой взгляд.

— Что случилось? – с искренним волнением поинтересовался он.

И от его слов внутри меня что-то оборвалось. Он действительно не понимает?!

— Что случилось? — прошипела я раздраженно. — Вы правда хотите знать, что? Может, спросите об этом у тех, кто подбрасывает мне мешочки с ядовитыми травами? Кто оставляет в комнате «записочки», кто меняет вещи местами, будто хочет, чтобы я сошла с ума? Или спросите у своей милой родни, почему они вдруг вспомнили о девочке, которую годами игнорировали?!

Дариан замер, и его руки сжались в кулаки, а на скулах заиграли желваки.

— Вы… шутите?

— Нет! — почти крикнула я. — Я бы очень хотела, чтобы это была шутка! Только вот у меня от страха руки трясутся, и я боюсь заходить в собственную комнату! А вы все пропадаете где-то, как будто ваша дочь в безопасности. Как будто ничего не происходит!

Граф сделал шаг. Еще один. Я снова отступила, но споткнулась о корень дерева и едва не упала. Он поймал меня, удержав от падения, и мы замерли. Близко. Слишком близко. Кажется, я даже слышала стук собственного сердца.

— Почему вы мне не сказали? — глухо спросил Дариан.

— Зачем? – горько усмехнулась я. - Чтобы вы снова сказали, что я перехожу границы? Что это не мое дело? Что вы граф, а я просто няня?

— Вы — не просто няня, — отозвался мужчина уверенно.

Мои глаза расширились, и я замолчала, а его взгляд вспыхнул странным огнем.

— Вы… — он запнулся. — Вы… стали ей матерью. Она к вам привязалась. И если вы правы… если все это — правда, то я виноват перед вами.

Мужчина коснулся моей щеки, и это стало для меня неожиданностью. Горячие пальцы, осторожно коснулись меня, будто граф боялся, что я исчезну.

— Наймите наставника, Дариан, — прошептала я, не веря, что осмелилась называть его по имени. — Анабель все видит. Чувствует и боится. И если однажды она наткнется на что-то, что не сможет объяснить… я не прощу себя, и вы тоже.

Граф кивнул, не произнеся ни слова, и вдруг наклонился ближе. Его губы осторожно коснулись моих, будто спрашивали разрешения. А я… Я не оттолкнула его.

Это был не страстный поцелуй, не вихрь желания и безумия. Это было сближение – хрупкое, почти молитвенное. Как глоток свежего воздуха после долгого заточения. И внутри вдруг все перевернулось.

Я не имею права на это… На его прикосновения, на этот взгляд, будто он видит во мне что-то большее, чем просто няню. Я же вру ему. Каждый день.

Он даже не знает, кто я на самом деле. Не знает, что меня и не Элиза вовсе зовут, что я чужая в его мире, случайная, сбившаяся с пути… И если он когда-нибудь узнает — за что он меня простит? За то, что спасаю его дочь? За то, что краду у него доверие под маской?

Нет. Я не могу позволить себе вольностей. Не имею на них ни права, ни будущего. И как больно осознавать это именно сейчас, когда сердце так отчаянно хочет забыть правду.

Дариан отстранился первым, глядя на меня растерянно.

— Элиза…

— Я знаю… — прошептала я. — Не сейчас. И не здесь.

Но прежде чем он успел что-то сказать, в кустах раздался шорох, и через секунду из темноты вынырнула Фелиция, глядя на графа с тревогой.

— Ваше сиятельство! — она тяжело дышала, будто бежала сюда со всех ног. — У вас в покоях… леди Миранда. Говорит, ждет вас. Нет, она требует, чтобы мы позвали вас! И она, — женщина заметно смутилась, — в… вечернем наряде.

Я вздрогнула, и сердце ухнуло в пятки. Граф же… на миг закрыл глаза. А потом — так тихо, что это почти не было голосом, выдохнул:

— Мне нужно идти, Элиза. Все позже…

Я кивнула, почти не дыша, и он шагнул назад, исчезая во тьме вместе с Фелицией. А я осталась одна в ночи, касаясь губ, все еще горящих от поцелуя.

И внутри все тоже горело от ревности. Что это вообще такое сейчас было?

Глава 29

Я стояла в саду, среди тихо шуршащих деревьев, и никак не могла отдышаться. Только что его губы были на моих, и его рука сжимала мою, будто не желая отпускать… а через мгновение он сорвался и ушел. Потому что Миранда ждала в его покоях.

Я прижала ладони к лицу, чтобы хоть как-то унять пылающие щеки и сбившееся дыхание, но сердце билось так, будто пробивало себе путь наружу.

Разве это нормально? Так просто уйти, будто ничего не было? Он же не сказал ни слова, не объяснил…

Я в сотый раз зажмурилась, прокручивая этот момент. Поцелуй. Тот самый, единственный, хрупкий, как лед на весенней луже. Он дрожал между нами, будто мог растаять от любого слова. И растворился, стоило появиться Фелиции с вестями, как все рухнуло.

Но ведь он, черт возьми, все же целовал меня! Смотрел на меня так, что ноги подкашивались. А потом… ушел. Потому что в его комнате Миранда. В «вечернем наряде».

Да чтоб он провалился, этот наряд!

Я схватилась за край скамьи, как за спасательный круг, и выдохнула сквозь зубы. Нет, я не могу этого просто так оставить. Не могу вернуться в комнату и притвориться, что